Владислав Метревели - МоделBiblos. Модельный бизнес по-русски

На следующий день, протрезвевший и воодушевленный вчерашними заверениями Паоло в вечной дружбе, я встречался с ним в кофейне «Садко» рядом с дискоклубом «Утопия». Мы продолжили разговоры по делу, и Паоло взял меня с собой на кастинг в московское агентство «Парус моделз». Я был поражен шикарным офисом в центре, хотя и не очень большим по размеру. В нем было все, что пленяло воображение: красивая офисная мебель, приветливая секретарша, угощавшая нас чаем, и конечно же множество фотографий девушек, разбросанных тут и там на столах, висящих на стенах, вложенных в громоздящиеся повсюду папки и альбомы. Мы долго перебирали их, слушая торопливые комментарии менеджера, который занимался нами. Видно, очень уж хотелось ему продать своих моделек за кордон. Паоло задавал всякие вопросы, вертел фотографии так и эдак, смотрел их чуть ли не на свет и пробовал чуть ли не на зуб. Под конец мы увидели и живых девушек. Они смущенно переминались с ноги на ногу, надев в соседней комнате короткие юбчонки и туфельки на высоченных каблуках. Параллельно в агентстве происходили какие-то звонки, разборки из-за денег и выдача их прямо при нас, входили-выходили какие-то люди.

Затем мы поехали в другое агентство, где девушек собрали сразу, и каждая подходила со своими фотографиями и пыталась представиться по-английски, что было смешно, так как практически никто ничего не мог сказать, кроме My name is… Директором здесь, в отличие от «Паруса», был парень, а девушки оказались похуже. Не такие ровные, что ли. Встречались и откровенные толстушки небольшого роста, хотя Паоло говорил, что модель должна быть минимум 175–176 сантиметров. Все они были какие-то разномастные, хотя интересные лица и попадались. Зато здесь были какие-то необычные прибамбасы в виде круглого стола, за которым сидели работники агентства и доставали из его центра, разделенного на сектора вращающейся картотеки, папки с фотографиями и композитками – карточками на каждую девушку. Такие же карточки были расположены в висящем при входе в агентство планшете из оргстекла. На каждую модель своя ячейка. Девушки мне нравились не очень. Руководитель еще меньше. «Скользкий тип», – думал я про себя, наблюдая уже знакомую мне по «Парусу» картину: попытку впарить свой «товар» заезжему купцу.

В этот вечер мы не напились. Я не могу пить два дня подряд, если в первый перебрал. Такая особенность, очевидно, досталась мне в результате того, что папаша-то мой как раз мог уйти в запой. Гены в данном случае перевернули все наизнанку. Итак, мы не напились и смогли вкратце обсудить итоги дня. Паоло остался доволен своим рейдом по агентствам. Понравилось ему и мое отношение к происходящему. Я подмечал многие вещи, которые непосвященный не заметил бы. Сказывались рекламное прошлое и глаз от бога. К вечеру Паоло предложил мне работать на него.

Так я стал скаутом. Охотником за лицами. Человеком, для которого поиск превращается в образ жизни. Глаза которого постоянно блуждают в надежде увидеть то, ради чего он живет и дышит. А именно: юную девушку, образ которой может возбуждать миллионы людей, пролистывающих иллюстрированные журналы, следящих за показами мод, не гневящихся и не переключающих канал, когда по телевизору, назойливо прервав интересный кинофильм, начинается нескончаемый рекламный блок. Ту, которая может взобраться на самые вершины пирамиды модной жизни и взирать оттуда на копошащихся у подножия людишек, сделавших ее идолом и боготворящих каждый ее шаг, что бы она ни делала теперь, когда превратилась практически в божество.

Я успел принять душ и побриться. Оставшись недовольным тем, что отражало зеркало, отправился на кухню сварганить что-нибудь на завтрак. Я не очень-то любил завтракать. Организм еще не проснулся, несмотря на холодный душ. Он только требовал залить горяченького в желудок. Я поставил желтый чайник с облупившимся носиком на плиту и открыл холодильник. И здесь меня не обрадовало увиденное. Пачка масла, банка лечо, майонез и зеленый горошек, открытый пакет кефира. Было, правда, два яйца да сиротливо плавала в маслянистом море с жестяными берегами шпротина с засохшим хвостиком, который высовывался из банки наподобие китового плавника на детском рисунке. Яиц мне не хотелось. Вчерашние еще не съедены. Залив майонезом остатки горошка, я, недолго думая, накрошил туда хлеба и увенчал шпротинкой. Не очень полезно, зато питательно. Я промокнул хлебом банку и отправил ее в мусорное ведро, пахнувшее подгнившей картошкой. Недавно пришлось выбросить целый пакет – пророс.