Бланш Стафф - Этикет для благородных девиц, или Как нравиться мужчинам

Она может достигнуть этой цели, не принося никакой несправедливой жертвы, ибо она не имеет в виду эгоистичной любви к изящному. Конечно, она желает красоты для себя самой, так как человечество создано по образу и подобию Божию, и она обязана уважать этот образ, но особенно она желает доставить радость другому. Она хорошо знает, что может проникнуть в сердце посредством взгляда, останавливающегося на ней, поэтому она будет следить за грацией своих движений, за целомудрием своей осанки.

Но она знает также и то, что утвердится она в этом сердце только лишь с условием, если будет распространять в нем свою симпатию и свою доброту и будет следить за своей мыслью, за своей речью. Чистая мысль придает сияние лбу.

Речь служит для проявления души: речь женщины должна быть рассудительна, как это приличествует существу, одаренному чудным даром разума, и нежна, как ласка; она должна быть обработана, чтобы выказать вкус к разумности и размышлению.

И из всего этого сами собою являются тогда и стройные жесты, и благородная, и грациозная осанка, и красота поступков, обнаруживающих возвышенность характера, и благородство сердца…

Но иногда случается также, что существо, вполне прекрасное физически, пожелает присоединить к дарам, которыми оно обладает, нравственные качества, без которых его могущество уязвимо. Тогда речь без недостатка и чистая мысль рождаются от пластической красоты! Разве мы не сказали, что необходимо, чтобы одна красота всегда дополняла другую для того, чтобы образовать то согласие, которое встречается в каждом божественном произведении?

Здоровье. – Грация тела. – Красота форм. – Упражнения тела и спорт. – Искусство одеваться

Я твердо убеждена в том, что исправить в себе дело природы, если оно несовершенно, безусловно в нашей власти. Я думаю, что нам весьма легко посредством некоторых забот и неослабного надзора сохранить красоту тогда, когда она покидает нас.

Мы теряем красоту почти всегда по своей собственной вине. Мы весьма часто не знаем средства вновь приобрести ее и еще чаще – заставить ее появиться. Мы не знаем, что прежде всего и беспрерывно должно бороться с материей, прежде даже, чем она выкажет свой захват приумножением мяса, бороться, сражаясь с двумя недостатками животной природы: с обжорством и леностью.

Что же касается достоинства и грации осанки, благородства поз и тела, совершенства речи, то мы лишаемся их благодаря недостатку бдительности.

Точно так же, благодаря пренебрежению к своему здоровью, мы допускаем легкую возможность поразить красоту нашего лица, нашего румянца, целого тела и всего остального.

Следовало бы, напротив, замечать малейшую перемену в физическом организме, чтобы немедленно и тщательно устранить зло. Как только поражен какой-либо орган, лицо начинает отражать страдания, существующие еще в скрытом состоянии; глаза, цвет лица показывают, что что-то неладное происходит внутри нашего существа; скрытые повреждения отпечатываются на нашем пожелтевшем лбу.

Точно так же, как и страсти, гнев, например, и все его воспроизведения в малом виде: нетерпение, расслабленность, резкость, возбуждаемость, «создают» уродство, которого раньше не существовало. Беспорядочные привычки, неправильная жизнь точно так же составляют заговор против красоты.

Мужчине и еще более женщине необходимо вести жизнь простую, подчиненную некоторым правилам. Мы разовьем эти мысли. Я думаю не об одной скульптурной красоте, греческой или римской, но скажу сначала, как можно «выковать» свое тело так же хорошо, как и свою душу; уменьшить свои уродства, заставить расцвести свою красоту.

Я не буду останавливаться около тех читательниц, которые читают меня для того, чтобы самим испробовать на себе тысячу и одно изобретение, предназначенное для изменения формы носа, для произведения ямочек на щеках, для исправления неправильности лица, губ, для того, чтобы снова восстановить симметрию, о которой не позаботилась природа, или которая была случайно нарушена.

Большинство моих читательниц не поверили бы, что все это возможно, и нашли бы все это слишком трудным для исполнения, или слишком дорого стоящим, недостаточно еще распространенным, за исключением Америки; нашли бы все это требующим слишком много времени, времени, которое они желают употребить «на более благородные заботы».