Татьяна Сальвони: Италия. Море AMORE. Все, что вы хотели знать о браке с итальянцем

Жуковский, Вяземский, Баратынский, Веневитинов, Козлов, Батюшков… В творчестве каждого из этих писателей есть строки, вдохновленные Италией. Да что там классики! Огромное количество прекрасных современных книг написано об Италии, в Италии или место действия персонажей – Италия. Есть в ней какая-то атмосфера, которая благоволит творческому человеку. По-моему, на земле это место силы для творчества. Здесь веками генерировались самые гениальные произведения в искусстве, возникали новые жанры и творческие открытия. Возможно, всему «виной» необыкновенная красота этих мест. Моя подруга, психоаналитик московского центра «Здесь и Теперь» Елена Шуварикова, как-то сказала, что красота действует на душу человека очень сильно, она будто лакмусовая бумажка. Сразу всплывает на поверхность психики все – и плохое, и хорошее, человек становится более эмоционален и раним. Но и более язвителен, ядовит. Известен феномен: попадая в красивое место, люди, которые годами до этого жили в мире и согласии, могут страшно переругаться. А это всплывает все нехорошее, что накопилось и утрамбовалось внутри за годы. Особенно, если человек склонен к тому, чтобы скрывать свои эмоции, не прорабатывать и чувствовать их, а прятать от себя подальше.

Сильные эмоции – это отличное топливо для творчества. А те, кто всегда живет среди красоты, имеют повышенный эмоциональный фон.

Поэтому Италия невероятно вдохновляет. Гряда гор на горизонте, виноградные поля вдоль дорог, морские пейзажи, захватывающие дух. Итальянские музыка, кинематограф, стиль, да просто разлитая в воздухе красота как абсолют.

Но все ли так безоблачно в этой прекрасной стране, Belpaese, как зовут ее сами жители и которую, по словам итальянцев, Бог оставил для себя, создавая этот мир? Не всегда.

Например, только что мы вернулись с очередной прогулки. Я рассержена. Мы решили опробовать самокат, подаренный нам нашей бабушкой Фульвией. Но вот неудобство: основное покрытие на тротуаре – очень красивая старинная брусчатка. Я всегда ею любовалась, по ней так очень романтично прогуливаться вечерами. Но, как оказалось, осваивать самокат двухлетнему ребенку по ней практически невозможно. Мы с малышом пошли туда, где есть асфальт. А есть он только возле соседней школы. Туда мы и пошли. Утро, пустынно, в школе уроки. Малыш осваивает метр за метром. Солнышко светит. Вдруг слышу грубый окрик по-итальянски.

– Эй! У тебя есть право сюда входить?

Оборачиваюсь. Сквозь слепящие лучи вижу силуэт низкорослой женщины, направляющийся в нашу сторону. Ее пружинящая походка не предвещает ничего доброго. Приглядываюсь. Салатовая накидка волонтера, которые следят за дорогами и выписывают штрафы неправильно припарковавшимся автомобилистам. Не понимаю, при чем здесь я. Транспортное средство «детский самокат» пока вроде бы не имеет своего ПДД.

– Простите, не поняла…

– Право! Кто тебе разрешил сюда входить?!

Какая несвойственная этой местности грубость в ее голосе! Территория школы открыта всем ветрам, на этой площади постоянно проходят ярмарки, концерты, играют дети. О каких правах идет речь? Неужто на пользование этим асфальтом нужно иметь особое право?

– Нельзя входить! Это частная территория! – повторяет она, как попугай, все жестче и грубее с каждым разом. Глаза превращаются в щелки, в которых вызов и одновременно, любопытство: а ну, как отреагирует?

Молчу, улыбаясь, смотрю прямо в глаза, тоже с любопытством.

– Тебе на каком сказать, на японском?

Тут я могла бы и озвереть. Афроамериканцы, к примеру, в таких ситуациях тут же бросаются в драку, у них любой намек на то, что они люди второго сорта лишь потому, что приехали из другой страны, вызывает желание защитить себя. Даже если они при исполнении, в форме парковщика, курьера или продавца. Я отлично поняла их в тот момент. Как-то сразу стало ясно, что дело совсем не в якобы частной территории этой площади, а в каких-то личных претензиях синьоры к кому-то: иммигрантам ли, молодым мамам или просто к блондинкам (я тогда была блондинкой). То, что я не итальянка, видно, даже когда я одеваюсь в свои самые стильные и самые итальянские наряды. Светло-русые волосы, восточноевропейский тип лица, а особенно форма носа, которая бывает только у нас, у славянок. (В детстве я его терпеть не могла, смешила маму, когда говорила, что вырасту и сделаю операцию. Хорошо, что не сделала, моему итальянскому мужу во мне он особенно нравится.)

Эта несчастная, уже немолодая женщина в продолжение фразы про японский добавляет, почти неслышно, что-то вроде нашего «понаехали тут». Но вовремя осекается.