Инна Осиновская - Поэтика моды

– Ваша последняя коллекция называется «Ностальгия». По какому периоду эта ностальгия?

– По 1990-м годам. Эта ностальгия ведь сейчас не только у меня. Девяностые сегодня в моде, очень популярны. А сделана коллекция по архивным эскизам, многие из которых никогда не были реализованы. В то время они могли бы оказаться непонятыми, а сегодня я, конечно, подкорректировал их, осовременил, но те годы в нарядах читаются. Вообще, сколько себя помню, я много работал в стол, у меня грандиозный архив неисполненных эскизов сохранился. Не только из 1990-х, но и из 1960-х, 1980-х годов.

– Вы продолжаете рисовать эскизы от руки или используете современные технологии, например 3D-моделирование?

– Только от руки, ну что вы, только от руки. Но современные технологии меня тоже иногда захватывают. Последнее увлечение – фотоживопись. Я фотографирую цветы, размещаю их в компьютерной программе, колдую над ними, а потом вывожу на печать в огромных картинных форматах – полюбуйтесь, эта картина на стене сделана именно таким образом. Вот думаю использовать этот метод для создания принтов на тканях.

– Помимо фотоживописи, Вы ведь увлекаетесь и обычной живописью. Многие Ваши картины – в частных коллекциях, несколько работ входят в собрание Третьяковской галереи. Что такого Вам дает живопись, чего не дает мода?

– Все просто. Для чего мода? Чтобы делать людей счастливыми, нести радость цвета, красоту форм. А живопись для меня – это спасение, психоанализ. Я могу выплеснуть на полотно любую свою эмоцию. Делаешь линию, ведешь ее, а она сама тебя ведет, как ткань, потом заполняешь цветом… Помню свою персональную выставку в Сан-Франциско. Все тогда сложилось совершенно случайно. Я поехал в Америку, Серж Сорокко, муж моей бывшей модели, предложил сделать выставку. И дал мне на подготовку 25 дней. Я каждый день писал картины с утра до вечера и сделал 50 работ. Когда их повесили, я обомлел, не ожидал – неужели это я все это великолепие сделал!

– Вы регулярно участвуете в телешоу. Вам нравится работа на телевидении?

– Мне это действительно интересно. Если вспомнить «Модный приговор», там все было по-настоящему, никакой игры. И я чувствовал, что выполняю действительно важную миссию. Я так радовался, когда герои передач перевоплощались, плакал вместе с ними от восторга. Ушел с проекта, потому что мне тяжело говорить – после инсульта возникли проблемы с голосом, не могу говорить громко. Я стал чувствовать себя не так уверенно. А я этого не люблю. Если я что-то делаю, то должен делать на все сто.

– Если говорить о важных миссиях, школьная форма, которую Вы разработали для российских учеников, это тоже искренне? Вам действительно близка идея, что дети должны выглядеть одинаково?

– Я, конечно, не люблю, когда все под одну гребенку. И я сам всю жизнь плыл против течения. Но что касается школьной формы, во-первых, форменная одежда на детях может быть очень эстетичной, красивой. Плюс форма дисциплинирует и вселяет в человека чувство спокойствия, причастности. Но конечно, она не должна быть однообразной, это должен быть гардероб с набором удобных практичных и красивых вещей. Свой вариант я придумал очень быстро, как-то само собой получилось. В понедельник был на трикотажном комбинате в Уфе, говорю им: слушайте, ребята, сделайте-ка мне кардиганчики, пуловеры такие в английском стиле. Показал им эскизы. И в среду уже была готова коллекция. Трикотаж – это самое то для детей: не сковывает движения, не мнется.

– К слову, о детях. Довольны ли Вы, что сын Егор пошел по Вашим стопам, стал дизайнером?

– Это получилось само собой. Он очень талантливый человек, тонко чувствует время, тенденции. Он долго работал со мной в Доме моды. Потом начал создавать самостоятельные проекты – такие архитектурные перформансы, очень сложные, оторванные от жизни. И, кстати, он пришел к этому раньше, чем Джон Гальяно. Я посоветовал попробовать делать что-то более «носибельное», приземленное, он попробовал, получилось, и это все идет на ура.

– А современные российские дизайнеры, что Вы думаете о них?

– Ну что мне думать, ведь очень-очень многие из них мои ученики, и я не могу не радоваться их успехам, талантам.

– Почему в Москве целых две недели моды? Парижу одной вполне хватает.

– Ну, их просто делают две конкурирующие организации, которые не могут между собой договориться. И та и другая неделя довольно хорошо развиваются, много интересного там происходит. Почему я на Российской неделе моды Mercedes Benz? Ну ведь на Неделе моды в Москве (бывшая Volvo Fashion Week) правит Валя (Валентин Юдашкин. – Прим. ред. ), мой друг, мой ученик.