Инна Осиновская - Поэтика моды

Если путешествие – метафора смерти, то и сама обувь – часто встречающийся атрибут мифологического перехода в царство Аида. Вспомним эпизод с башмачками в «Снежной королеве». Герда, отправляясь на поиски Кая, «дарит» реке свои новые башмачки, а затем садится в лодку и плывет. Башмачки следуют за ней. Лодка, река, путешествие – собственно метафоры отправления в царство Аида по реке забвения. («И девочке почудилось, что волны как-то странно кивают ей; тогда она сняла свои красные башмачки, но они упали как раз у берега, и волны сейчас же вынесли их на сушу. <���…> Лодка не была привязана и оттолкнулась от берега. Девочка хотела поскорее выпрыгнуть на сушу, но, пока пробиралась с кормы на нос, лодка уже отошла от берега на целый аршин и быстро понеслась по течению. <���…> Герда сидела смирно, в одних чулках; башмачки ее плыли за лодкой, но не могли догнать ее» (Андерсен 1969а: 289–319).

Башмачки помогают перемещаться в потусторонний мир и, наоборот, из потустороннего мира в мир людей. Как пишет Сью Бланделл в статье, посвященной символике обуви в культуре Древней Греции, «в поэмах Гомера небожители то и дело „привязывали прекрасные сандалии к своим стопам” прежде чем спуститься с горы Олимп, чтобы принять участие в запутанных земных делах» (Бланделл 2013: 30). И тут же Бланделл говорит про обратный переход из мира живых в мир мертвых: «Древние греки воспринимали смерть как путешествие в подземное царство, что естественно подразумевало необходимость пересечь границу. И конечно же, нужна была соответствующая обувь» (там же: 34).

Обувь знаменует и буквальную, материальную связь со смертью, была символом, который использовался в ритуальных обрядах, продолжает Бланделл: «в VI веке до н. э. В некоторых регионах Греции в могилу усопшему клали терракотовые сосуды в форме обутых в сандалии ног» (там же). А историк Дмитрий Осипов рассказывает о том, что при раскопках некрополей разных российских городов находили особую погребальную обувь: «Все найденные в погребениях туфли принадлежали к типу так называемой мягкой конструкции: сшитые из очень тонкой кожи, они не имели никакого приспособления для крепления к ноге» (Осипов 2007).

Сами ноги, согласно некоторым верованиям, тоже связывают человека с миром мертвых: «В религиях древних индоевропейцев стопа воспринималась как особый орган тела, в котором обитала душа. В представлениях славян она помещалась в особой „навьей” косточке. Отсюда же в славянской мифологии и значение слова „навь” – душа покойного. Отголоски этих верований сохранились в известной поговорке: „душа ушла в пятки”» (там же).

Характерно, что обувь в сказках – частый подарок главному герою. И получает ее герой тоже с того света. В «Золушке» братьев Гримм хрустальные туфельки – подарок умершей матери: «Когда дома никого не осталось, пошла Золушка на могилу к своей матери под ореховое деревцо и кликнула:

Ты качнися-отряхнися, деревцо,

Кинься златом-серебром ты мне в лицо.

И сбросила ей птица золотое и серебряное платье, шитые шелком да серебром туфельки (Гримм 1957: 105). В татарской народной сказке «Башмаки» джигит также получает обувь в подарок от умирающего отца.

В «Волшебнике Изумрудного города» Волкова Тотошка приносит Элли башмачки, принадлежавшие погибшей волшебнице Гингеме: «Войдя в пещеру, я увидел много смешных и странных вещей, но больше всего мне понравились стоящие у входа башмаки», «в них заключена волшебная сила, потому что Гингема надевала их только в самых важных случаях» (Волков 2012: 25, 26). И в американской оригинальной версии Дороти, прежде чем отправиться в путь, надевает «серебряные башмаки Злой Волшебницы Востока». Здесь присутствует двойной мотив – смерти и колдовства (с одной стороны, башмаки достались героине от умершего, с другой стороны, этот умерший – волшебница). Да, «потусторонние» существа нередко выступают в качестве дарителей башмаков или помощников в их обретении, как у Гоголя в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», где черт помогает кузнецу Вакуле раздобыть золотые черевички для Оксаны.

Башмаки, которые герои получают с того света, оказываются для них своего рода «нитью Ариадны», проводниками по дороге жизни: приводят Золушку к принцу, Элли-Дороти к волшебнику, джигита из татарской сказки – к хану и ханской дочке, принося ему богатство и власть.

И напротив, повседневная обувь, башмаки, полученные обыденным путем (купленные у обувщика или просто такие, про происхождение которых в сказке ничего не говорится), стремятся в преисподнюю, показывают дорогу к смерти (башмаки Инге из сказки Андерсена «Девочка, наступившая на хлеб» отправляют девочку в ад).