Инна Осиновская - Поэтика моды

Гламур же – это маска моды, это попытка навязать вместо «нового» (этого идола моды) именно «красивое», красивость. А отказ от «нового», поиск абсолюта красоты в поле гламура и ведет к его штампованности, шаблонности: стремление поймать ускользающую красоту превращает ее в пародию.

В начале главы говорилось о том, что гламурный дискурс живуч и его коды неизменны. Эти коды я постаралась описать. Но справедливости ради надо отметить, что в последние годы стало происходить смещение этих кодов, их перетасовка и смешение. И фиксировать эти сдвиги можно на многих уровнях.

Например, сегодня четкого разделения на haute couture – роскошь и prêt-a-porter-гламур уже нет. Показы haute couture лишились своего пафоса – наряды в пол, расшитые жемчугом и кружевами, на производство которых уходили месяцы работы лучших мастериц, встречаются на «кутюрных» неделях все реже. «Сдаются» и главные хранители роскоши от кутюр, дома Dior и Chanel: на показе Chanel (haute couture, весна – лето 2014) на подиум выходили модели в минималистичных платьях по колено, в кедах, с нарочито небрежными прическами, а основную часть коллекции на кутюрном показе того же года от Dior составили не пышные наряды в пол с изысканной вышивкой, а комбинезоны, комплекты из простой белой майки и юбки, шерстяные платья без отделки. Роскошь слишком долго была слишком роскошной. И потребители роскоши, и производители пресытились ею, поэтому показная, видимая глазу роскошь больше не в чести, и настоящая роскошь в интерпретации XXI века – кажущаяся простота. Роскошь теперь заигрывает с уличной модой (кеды и майки), она больше не театр, не праздник, не вечерняя мода, а повседневность (укороченные платья, небрежные прически).

В то же время prêt-a-porter теперь стремится занять освободившееся место роскоши-couture. В весенне-летней коллекции 2012 года Alexander McQueen было золотое, черное с кружевным корсетом и юбкой из перьев, многослойное розовое платье с вуалью-пелериной, на головах у моделей были кружевные маски – тут и роскошь, и сказка, и театр, и карнавал, в общем, все те характеристики, что раньше отличали haute couture от prêt-a-porter. Тафта, тюль и корсеты были в коллекции того же сезона у Жан-Поля Готье, готические платья, дополненные конусообразными шляпами-генинами, – у Гарета Пью, бальные наряды из полупрозрачных тканей, украшенные тканевыми бабочками и цветами, – у Rodarte.

Ну а на свободную ступеньку гламура, которую занимала индустрия prêt-a-porter, всходит масс-маркет. Массовые бренды все активнее принимают участие в показах мод: в 2013 году недорогой бренд Incity впервые принял участие в Московской неделе моды, Tommy Hilfiger, Diesel, а также H&M теперь – постоянные участники мировых Недель. И это очень правильно с точки зрения философии гламура. Ведь именно масс-маркет, низкие цены которого позволяют стать обладателем полиэстеровых платьев, выглядящих как шелковые, и есть настоящий «гламур»: иллюзия, видимость, пыль в глаза. Но современный масс-маркет – это не только полиэстер и кожзам. Производители действительно стремятся предложить более «гламурный» товар по доступным ценам, для чего вступают в союзы со знаменитыми домами и дизайнерами и выпускают совместные коллекции-коллаборации. Первым такую моду ввел шведский масс-маркет-гигант H&M. Сегодня на его счету союзы с Карлом Лагерфельдом, Lanvin, Isabel Marant, Versace, Maison Martin Margiela и др. Японская марка Uniqlo делает совместные коллекции с Jil Sander, Ines de la Fressange и др. Adidas работает с Риком Оуэнсом и Рафом Симонсом.

Кроме коллабораций, бренды масс-маркета используют стратегию смены имиджа. Российская Sela, выпускавшая базовые вещи в спортивном стиле, в 2013 году сменила направление: в коллекциях марки появились и вечерние шифоновые юбки, и маленькие черные платья. В том же году японская марка Uniqlo, производящая недорогие кашемировые вещи, тонкие пуховики из технологичных тканей, джинсы, назначила новым дизайнером Наоки Такизаву, работавшего в свое время с Issey Miyake. И тут же в коллекциях компании возникли шелковые рубашки с цветочными принтами, разнообразные юбки и платья.

Еще одна тенденция в переосмыслении гламура – смешение гламурных кодов. Вот как это происходит в индустрии. «Гламурные» ткани: шелк, шифон, бархат – теперь служат для создания негламурных, повседневных вещей. В нулевые годы XXI века бархат вдруг вышел из моды, стал символом старомодности (а значит, больше не был частью гламурного кода). В 2013 году он неожиданно вернулся. Но в новом качестве – он стал повседневным. Из него стали делать легинсы (Topshop), полуспортивные брюки (Next), стеганые кеды (Christian Louboutin). У Emilio Pucci в осенне-зимней коллекции 2013 года был бархатный комбинезон, у Chloé – кардиган, у Givenchy – косуха. Но опять же, речь не идет о смерти гламура. Напротив, он крепнет, идет огламуривание повседневности. Тень гламура теперь на одежде на каждый день, на утилитарных вещах, на спортивной одежде.