Барбара Брауни - Костюм супергероя. Идентичность и маскировка в жизни и вымысле

Супермен в его плотно облегающем трико, так мало оставляющем воображению, одет как образчик мужской силы и атлетизма. На сходство Супермена с цирковыми силачами уже указывали многие авторы (Daniels 1998: 18; Ricca 2013: 128; Morrison 2011: 14). Судя по всему, Сигел и Шустер вдохновлялись силачом по имени Зигмунд Брайтбарт, который в 1920‐х годах выступал в их родных городах, а в 1923 году был объявлен «сверхчеловеком (superman) всех времен» (Andrae & Gordon 2010: 43–47). Подобно тому как кроткий репортер Кларк Кент превращается в Супермена, так же и викторианский силач делал из перехода от обычности к инаковости отдельное зрелище. Джон Кассон пишет, что спектакль из превращения анонимного «человека толпы» в «величайшего» сверхчеловека делал и Евгений Сандов (см. ил. 1.1), этот «прототипический силач 1890‐х годов» (см.: Chambliss & Svitavsky 2008: 2).

Гимнастический костюм циркового силача «призван сделать акцент на труде исполнителя» (Monks 2010: 21). Силач строит карьеру в сфере физического труда – и одевается соответственно. Костюм облегает его мускулы, свидетельствуя о его экстраординарных величине и силе, и отличается эластичностью, делая возможными те гимнастические движения, что демонстрирует силач перед публикой. Подобно силачам, супергерои «превосходны» прежде всего в «физическом превосходстве» (Chambliss & Svitavsky 2008: 20), поэтому, чтобы показать их «суперскость», необходимо подчеркнуть их физические характеристики. А кроме того, они означают, что физкультурное зрелище – это труд, выполняемый ради других.

Не ограничиваясь тем, чтобы просто выдвигать на первый план его физическую активность, в иных своих аспектах костюм Супермена прямо влияет на его телесность. Это особенно очевидно в фильме «Супермен» (1978, реж. Ричард Доннер), когда Кристофер Рив держит тяжелое полотно плаща и совершает частичное кручение им при повороте туловища. Этот жест, будучи побочным эффектом ношения плаща, способствует дистанцированию Супермена от кроткого Кларка Кента, чьи характерные жесты обусловлены возможностями и ограничениями делового костюма. Движения более поздних экранных супергероев будут сильнее ограничены их костюмами, и в этом смысле они будут конструировать супергеройские идентичности, выглядящие иначе, чем их гражданские альтер эго, в своих движениях, равно как и в костюмах.

Преобразующая сила костюма дает его владельцу психологическое преимущество: одетый не в гражданскую одежду, а в костюм, он ощущает себя другим человеком. «Моторы» костюма способны сильно менять в своем владельце чувство физической и психологической идентичности (Cooper 1999: 37). Моторный эффект одежды в отношении конструирования идентичности уже был показан в истории одежды, особенно в отношении конструирования гендера 4 4 Одежда в значительной степени способствовала внедрению понятий о мужественности и женственности. В 1830–1840‐х годах женственность ассоциировалась с бездеятельностью, но не из‐за изящных от природы манер, а потому, что одежда того времени (особенно корсеты и узкие рукава) стесняла в движениях. Как результат такого ограничения «гендерная идентичность женщин… можно сказать, и формируется» (Barnard 1996: 115). В то же время простые наряды, которые носили в Викторианскую эпоху мужчины, давали свободу движениям. . В случае с театральным костюмом он может определять характер физического поведения, способствуя трансформации человека-исполнителя в Другого 5 5 См., например, работы модельера Сони Бьяччи (Biacchi 2006), создающей «скульптурные», нарочито непрактичные предметы одежды из материалов, дающих очень мало свободы, – таких, как фанера, резина и нержавеющая сталь. Бьяччи стремится сознательно ограничить движения того, кто одет в ее наряды: изменить его (ее) естественную манеру двигаться, так чтобы само ношение костюма было вынужденным перформансом. . Тим Бёртон, режиссер «Бэтмена» (1989), описывая непрактичность костюма Бэтмена, отмечал, что тот стесняет движения и сужает поле зрения. Теснота бёртоновского костюма столь сильно ограничивала движения надевавших его актеров, что придала кинематографическим инкарнациям Бэтмена характерную манеру двигаться. Неспособный повернуть голову, персонаж совершает вращательный жест, который стал известен как «поворот Бэтмена» (bat turn), то есть поворот головы, требующий разворота всей верней части туловища.

Если вынести за скобки непрактичность плаща, костюм Супермена дает ему больше свободы в движениях, чем костюмы бёртоновского Бэтмена или многих других героев, носящих костюм. Благодаря этой свободе Супермен, как и силач, обладает гибкостью и ловкостью, необходимыми для совершения сверхчеловеческих маневров в полете и сражении. Практическая польза от эластичного костюма может быть, однако, не столь важна, как физиологический эффект. Уолтер утверждает, что костюм может помогать актеру не выходить из роли, имея в виду связь между новизной костюма и легкостью, с которой актер остается в роли (Walter 2011). Эластичность гимнастического костюма Супермена может служить постоянным напоминанием ему о том, что он волен использовать свои сверхъестественные способности. И наоборот, сковывающий движения и относительно тяжелый костюм Кларка Кента служит постоянным напоминанием, что он должен сдерживать себя. Оба костюма помогают оставаться «в роли»: Супермену – служить добру, держать прямую и гордую осанку, не упускать из виду злодейства и катастрофы, а Кларку Кенту – быть кротким и мягким и избегать конфликтов и разоблачения.