Элизабет Гилберт - Большое волшебство

Так будьте проще.

Двигайтесь во что бы то ни стало.

Что бы ни случилось, не сидите сложа руки (я всегда ссылаюсь на мудрый совет английского ученого XVII века, Роберта Бертона, о том, как одолеть меланхолию: «Не будь одиноким, не будь праздным».) Найдите себе занятие – любое , пусть даже из совершенно другой творческой области, – лишь бы переключить мысли, снять тревогу и напряжение. Однажды, когда у меня никак не шла работа над книгой, я записалась на уроки рисования, просто чтобы открыть в себе другие творческие каналы. Рисую я неважно, но это не имело значения. Главное, на каком-то уровне я продолжала ощущать биение своей творческой жилки. Я наигрывала на собственных струнах, пытаясь достичь вдохновения любым возможным способом. В конечном итоге, когда я вдосталь наигралась в рисование, работа над книгой пошла легко и радостно.

Эйнштейн называл такой подход «комбинаторной игрой» – способом открыть один ментальный канал через обращение к другому. Вот почему он часто играл сонаты на скрипке, если испытывал трудности с решением математической задачи: помузицировав несколько часов, он обычно находил верный ответ.

Хитрость с комбинаторной игрой, по-моему, состоит в том, что она успокаивает наше эго и страх того, что мы не тянем. Один мой друг был в юности перспективным бейсболистом, но не справился с нервами и стал играть хуже. Он оставил бейсбол и год занимался футболом. Выдающимся футболистом он не стал, но игра ему нравилась, а проигрыши не воспринимались трагично, потому что его эго знало: «Я никогда не считал эту игру своей». Важно только то, что, пока он чем-то поддерживал физическую форму, к нему вернулось самообладание, он отбросил тягостные мысли и вернул себе некую телесную свободу. К тому же он получал удовольствие. Через год, погоняв мяч в свое удовольствие, мой друг вернулся в бейсбол и вдруг обнаружил, что снова может играть – лучше и легче прежнего.

Другими словами: если не можешь делать то, чем занимался долгое время, начни делать что-то другое.

Погуляй с собакой, дочиста вымети тротуар перед своей дверью, еще раз выйди с собакой, сходи в магазин и купи пирог с персиками, раскрась камушки ярким лаком для ногтей и сложи их в кучку. Может показаться, что это прокрастинация, но – при правильном отношении – это совсем не так. И любое действие лучше полной апатии, потому что к действию нас всегда зовет вдохновение.

Поэтому взмахните руками. Начните что-то делать. Сделайте что-нибудь. Все равно что – только делайте.

Выберите себе какое-то творческое занятие и, главное, верьте , что, если вы достаточно увлеченно отдадитесь ему, вдохновение обязательно снова проложит дорожку к вашему дому.

У австралийского писателя, поэта и литературного критика Клайва Джеймса есть отличный рассказ о том, как однажды во время особенно тяжелого творческого затишья ему удалось вернуться к работе.

После сокрушительного провала (его пьесу, написанную для лондонского театра, не просто жестко раскритиковали, эта история серьезно подорвала финансовое положение семьи и к тому же привела к разрыву с близкими друзьями) Джеймс впал в темную полосу глубочайшей депрессии и отчаяния. После того как спектакль был снят, он ничего не мог делать, просто сидел на диване и глядел в стену, переживая свой позор и унижение (а жена тем временем как-то тащила на себе дом и семью). Он не мог даже подумать о том, чтобы когда-нибудь взяться за перо.

Вся эта бодяга тянулась долго, пока наконец младшие дочери Джеймса не нарушили его уединения, обратившись с нехитрой просьбой. Девочки спросили отца, не может ли он сделать что-нибудь, чтобы их старенькие, подержанные велосипеды выглядели приличнее. Джеймс согласился из чувства долга (но без радости). Вздохнув, оторвался он от кушетки и взялся за дело.

Сначала он тщательно окрасил обшарпанные велосипеды яркими оттенками красного. Потом покрыл колесные спицы серебряной краской, а штырьки, на которых держались седла, сделал полосатыми, как леденцы. Но на этом он не остановился. Когда просохла краска, он разрисовал велосипеды сотнями серебряных и золотых звездочек, складывающихся в причудливые созвездия. Девочки подпрыгивали от нетерпения, но Джеймс так увлекся, что не мог оторваться от звезд («Там были четырехконечные звезды, шестиконечные звезды и изредка восьмиконечные звезды с точечками вокруг»). Это занятие приносило Джеймсу огромное удовлетворение. Наконец работа была закончена, девочки в полном восторге умчались на своих волшебных новых велосипедах, а довольный отец смотрел им вслед, гадая, за какое дело ему придется взяться в следующий раз.