Элизабет Гилберт - Большое волшебство

Но вот она изменила взгляд, попыталась обратиться к задорной и лукавой энергии плута – и произошел прорыв. Женщина поняла, что ей действительно очень трудно дается написание текстов… зато ей очень нравится рассказывать истории . Брене просто фантастическая рассказчица и любит выступать на публике. Жительница Техаса в четвертом поколении (а техасец может состряпать рассказ из ничего), Брене знала, что, когда она рассказывает о чем-то вслух, речь течет, как река. Но стоит ей начать записывать свои мысли, и дело стопорится.

И она задумала, как бы ей сплутовать, чтобы ускорить процесс.

Работая над последней книгой, Брене придумала кое-что новенькое; я бы сказала, что это был плутовской ход высшего порядка. Она пригласила двух доверенных подруг из числа коллег в загородный дом на берегу Мексиканского залива, чтобы помочь ей закончить работу над книгой, которую она не успевала сдать в срок.

Она усадила девушек на диван и попросила подробно конспектировать, пока она будет рассказывать им, о чем идет речь в книге. Закончив каждую тему, она собирала у них записи, бежала в соседнюю комнату, закрывала дверь и почти дословно записывала то, что только что рассказывала коллегам, а они тем временем спокойно ждали ее в гостиной. Так Брене удалось ухватить естественную интонацию собственного голоса и перенести ее на страницы – очень похоже на то, как поэтесса Рут Стоун, по ее описанию, ловила проплывающие мимо строчки. Закончив, Брене возвращалась в гостиную и прочитывала то, что написала. Коллеги помогали ей раскрывать сюжет дальше, прося ее пояснять мысль все новыми шутками и байками, а сами продолжали конспектировать. И снова Брене, собрав записи, удалялась в кабинет, чтобы перенести рассказ на бумагу.

Поставив плутовской капкан на собственные рассказы, Брене сумела поймать тигра за хвост.

Весь процесс шел под взрывы смеха и порой напоминал театр абсурда. А почему бы нет? В конце концов, они же молодые женщины, одни в загородном доме. Они жевали лепешки такос, бегали купаться на залив. Они радовались жизни. Все это в корне отличалось от представлений об одиноком страдальце, согнувшемся над столом в своей комнатушке. Брене сказала мне: «Все это я уже проходила. Что за глупость писать на тему человеческих взаимоотношений, страдая в изоляции. Никогда ее не повторю». Ее плутовской трюк сработал как освобождающее заклинание. Никогда еще Брене не писала быстрее и лучше, никогда она не писала с такой верой .

Заметьте, писала она вовсе не юмористическую повесть. Легкость при написании совсем не означает, что на выходе вы получите легковесный результат. Между прочим, Брене Браун известный психолог и социолог, признанный специалист по изучению стыда. Книга была посвящена уязвимости, тревожности, отчаянию, неудачам и столь трудно достижимой эмоциональной реабилитации. Ее книга получилась глубокой и серьезной, как и нужно было. Дело лишь в том, что автору было легко и приятно работать, потому что она наконец придумала, как обыграть систему. Сделав это, она наконец добралась до собственного щедрого источника Большого волшебства.

Именно так плут выполняет свою работу.

Проворно, легко.

С легким сердцем.

Первый мой рассказ, который был напечатан, вышел в свет в 1993 году в журнале «Эсквайр». Назывался он «Первые поселенцы», повествовал о девушке, работавшей в Вайоминге на ранчо, и, разумеется, был навеян моими собственными впечатлениями от работы на ранчо в Вайоминге. Как обычно, я разослала рукопись сразу в несколько редакций, что называется, самотеком. Как обычно, отовсюду пришли письма с отказами. Кроме одного журнала.

Младший редактор «Эсквайра» Тони Фройнд выудил мой рассказ из рыхлой стопки рукописей и показал главному редактору, Терри Макдонеллу. Тони показалось, что его боссу может понравиться рассказ, потому что он знал, что Терри питает слабость ко всему, что связано с американским Западом. «Первые поселенцы» понравились Терри, и он их купил – так состоялся мой первый прорыв и писательский дебют. Неповторимое, уникальное событие. Рассказ поставили в план в ноябрьский номер, с Майклом Джорданом на обложке.

Однако за месяц до того, как номер должен был пойти в печать, Тони позвонил мне и сказал, что есть проблема. У «Эсквайра» слетел основной рекламодатель, и в результате ноябрьский номер придется выпускать в сильно урезанной версии. Нужно чем-то жертвовать, они ищут добровольцев. Мне предложили выбор: либо сократить рассказ на треть, чтобы втиснуть в отощавший ноябрьский номер, либо забрать рукопись совсем в надежде, что удастся поставить ее – неизмененную – в один из будущих номеров.