Ксения Бордэриу - Платье императрицы. Екатерина II и европейский костюм в Российской империи

Одной из задач было установление связей между текстами и визуальными образами. Когда речь заходит о костюме, в сознании всплывают изображения: яркие лубки, изысканные гравюры, карикатурные «шляпки о трех этажах» и, конечно, многочисленные портреты Екатерины II в разных одеяниях. Эти образы прочно вошли в русскую культуру. Став обыденными, они кажутся заведомо понятными. Но так ли хорошо мы понимаем, какие костюмы на самом деле изображают эти картинки? Проблема соотнесения визуального образа и его описания остается общей для историков костюма по всему миру: упоминания о нарядах или их описания далеко не всегда сопровождены изображениями и наоборот. Что касается портретов, то их информационный потенциал не очевиден. Сегодня многие искусствоведы и историки костюма согласны с тезисом, что изображенная одежда почти никогда не была реальным костюмом, принадлежавшим изображенному персонажу.

Как понимала моду главная героиня этой книги – Екатерина II? Современники писали, что императрица была привлекательной женщиной. Справедливо считают, что Екатерина, не в пример своей предшественнице Елизавете Петровне, была скромна и даже экономна в вопросах гардероба. Немка по происхождению, воспитанная в скромном достатке, она пронесла через всю жизнь немецкую бережливость. Многочисленные указы против роскоши были призваны привить русскому обществу немецкое по духу отношение к одеждам, сделать их практичными, функциональными, недорогими. Впрочем, с тех пор как Англия стала главным политическим партнером России, императрица начала ориентироваться не на немецкий, а на английский стиль, основанный на сдержанной элегантности. Являясь автором сатирических текстов и театральных пьес, Екатерина II внедряла идею, что французские моды избыточны, не всегда уместны, а также разорительны для ее подданных. Позже Сабатье де Кабр даже напишет в своих мемуарах о России, что императрица «положила все силы на борьбу с нарядами» [3] Sebastier de Cabre H. – A. Catherine II, sa cour et la Russie en 1772. 2 édition. Berlin, 1869. P. 22. . Однако подход Екатерины II к моде соответствовал общему настроению эпохи. В те времена в модах искали не роскошь, но элегантность и задумывались о цене, которую приходилось платить за излишества.

Екатерина II не следовала моде, но и не противопоставляла себя ей. Она последовательно и четко разделяла свои индивидуальные предпочтения в быту и задачи, которые ей как главе государства помогла бы решить одежда. Сама императрица видела себя модельером. Преобразования в одежде, которые задумала и воплотила Екатерина II, не были ни случайностью, ни прихотью. Они являлись частью идеологической программы. Это справедливо как для ее собственных нарядов, одежды, разработанной для внуков, так и для костюмов, предписанных придворным дамам и всем подданным вообще. Разработки Екатерины Великой становились известны в Европе благодаря популярности императрицы и успехам российского оружия.

«В каждой стране есть свой язык, манеры, обычаи – должна быть и своя манера одеваться, более приспособленная к фигуре и поведению тех, для кого она свойственна» [4] The court miscellany or ladies new magazine. London: printed for Richardson and Urquhart, 1765. Septembre. Р. 142. . В тот самый период, когда эталонные французские моды захвачены «чужими» восточным и английским стилями, в России рождается национальный русский стиль, объединяющий идею женственности, здоровья и красоты с форменной одеждой. Екатерина II изобрела придворное русское платье. При участии российской императрицы мода на национальный костюм распространилась даже при нескольких европейских дворах. В России же традиции ношения русского платья женщинами императорской семьи и придворными продолжились на много поколений вперед.

Начало и конец царствования Екатерины II являют яркий контраст: в 1763 году Камер-фурьерский церемониальный журнал упоминает всего десять мероприятий, для которых предписан определенный костюм, тогда как в 1795 году число таких дней возрастает до шестидесяти трех. С каждым годом знаменательных дат, требовавших праздничной одежды, в придворном календаре становилось все больше. Во-первых, в семье Павла Петровича и Марии Федоровны рождаются десять детей. Для каждого из них два дня в году праздничные: рождение и тезоименитство. Во-вторых, отмечаются годовщины сражений: праздник победы в Полтавской битве, при Чесме, взятие Очакова. Как правило, по этим случаям служился благодарственный молебен и устраивался бал. В-третьих, особенная одежда стала полагаться придворным на православные праздники. К праздникам, всегда торжественно отмечаемым, – Рождество Христово, Благовещение, Пасха, Троица – постепенно добавляются все двунадесятые: Введение во храм Пресвятой Богородицы, Успение Богородицы, Рождество Богородицы и др. и кроме двунадесятых: Преполовение Пятидесятницы, Святителя Николая Чудотворца, Усекновение главы Иоанна Предтечи, Спас Нерукотворного Образа, Изнесение Честных Древ Животворящего Креста Господня. Праздничный костюм помогал «выразить» идеи государственности и патриотизма наиболее емко, быстро и доступно.