Мария Монтессори - Дети – другие. Взрослый как обвиняемый. Часть первая

Хотя мы внутренне и любим ребенка в каждом взрослом, жив инстинкт, который противопоставляет нас ему, как только малыш вступает в жизнь. Нам кажется, что этот инстинкт защищает ребенка, но это инстинкт скупости, который защищает от него лишь наши личные вещи. Сам же малыш при этом оценивается ниже стоимости предметов. Жалкий матрац принимает тело новорожденного. Чтобы не повредить его, мы подкладываем под ребенка резиновую клеенку и оставляем ее, чтобы дитя страдало от ее воздействия.

Если голос вечной справедливости спросит нас: «Что приготовили вы, чтобы встретить бесценное создание, которое я доверил вам?» – что мы ответим?

«Мы приготовили одежду, которая для ребенка – пытка, и этот ничтожный матрац, который мы защищаем с таким усердием».

Отныне и всегда душа взрослого выражается подобным образом: будь внимателен, чтобы малыш ничего не испортил, не испачкал, затруднив меня таким образом. Мы защищаемся от ребенка. Я думаю, что если человечеству хоть однажды удалось бы понять ребенка, оно научилось бы бесконечно совершенствовать уход за ним.

В Вене пришли к мысли, что одну часть кровати, на которую кладут дитя после его рождения, следует подогревать. Они придумали матрац из впитывающего материала. Каждый раз после загрязнения его можно выбросить и заменить новым.

Но уход за новорожденным нельзя ограничивать только спасением его от смерти и защитой от инфекции, как это происходит во многих современных клиниках.

В обращении с ребенком от момента его рождения есть проблема психического свойства, связанная с желанием облегчить его приспособление к внешнему миру. В этом отношении в клиниках необходимо осуществить еще много опытов. Необходима и долгосрочная пропаганда в семьях, которые должны узнать о сегодняшнем безрадостном положении вещей в отношении новорожденных и изменить его.

В богатых семьях считают особым шиком колыбель и одежду с дорогими кружевами для ребенка. При этом мне приходит мысль, что если было бы принято наказывать младенцев кнутом, то дети богатых родителей получали бы, наверное, плеткой с золотой ручкой, украшенной жемчугом.

Эта роскошь вокруг младенца доказывает полное непонимание потребностей детской души. Достаток семьи должен служить тому, чтобы обеспечить ребенку хорошее гигиеническое содержание, а не роскошь. Это – подготовка защищенного от шума помещения, в котором господствует тишина и приглушенный свет. В помещении должно быть равномерно распределенное тепло – как в операционном зале, с тем, чтобы ребенок мог находиться в нем обнаженным.

Передвигать и транспортировать ребенка нужно таким образом, чтобы как можно меньше касаться его руками. Для этой цели используют мягкую пеленку, некий вид подвесного мата из тонкой ватной сетки, в которой тело ребенка может спокойно лежать в эмбриональном положении.

Этот гамак должен плавно и медленно качаться, причем для этого нужны обученные в ходе длительных упражнений руки. Нужна особая ловкость, чтобы по необходимости поднимать ребенка в вертикальное положение или класть в горизонтальное. В каждой больнице обучают обращаться с больными. Никому не приходит в голову поднять больного руками. Для этого есть особая техника.

Новорожденный ребенок – тот же больной. Он, как и его мать, испытывал опасность. Радость, удовлетворение, которое излучает его взгляд, схож с облегченным вздохом после освобождения от этой опасности. До этого новорожденный почти задыхался и смог ожить только в результате быстрого применения искусственного дыхания. Часто его голова деформируется от прилива крови под кожу. И, несмотря на это, новорожденного невозможно спутать с больным. Его требования – это требования не больного, но существа, которое должно решить сложную задачу приспособления. И это начинается с первых духовных впечатлений. Существо, только что появившееся из ничего, уже восприимчиво ко многим впечатлениям.

Все, что мы чувствуем в отношении новорожденного, это не сочувствие, а восхищение мистерией творения, тайной бесконечного, которая принимает здесь ощутимую, очевидную форму.

Я видела, как непосредственно после спасения от опасности удушения новорожденного положили в низкую, стоящую почти на полу ванну. Быстрыми движениями ребенка погрузили в воду, разжали и снова сжали ему глаза, распрямили руки и ноги – словно человеку, который чувствует, как его роняют.

В этот момент ребенок получил первый опыт страха.