Адольф Дебарроль - Хиромантия. Тайные линии судьбы

Я не отвергаю, что принужден был начать хирогномикой, но я тотчас же почувствовал ее несостоятельность и стал стремиться далее; с помощью эклектизма я распространил науку почти до бесконечности; посредством видоизменений и модификаций, которые каждую минуту беспредельно расширяют область науки. Перейдем теперь к не менее важному вопросу. Должно признаться, что мы намерены вывести невероятные, даже невозможные вещи, – но в наш век, после чудес пара и электричества, почему и не поверить хотя немного невозможному?

Наконец физиологическая часть хироманты, – та, которая объясняет соотношения наружных форм с инстинктами и характером в большей своей части уже признана.

Галль проложил уже дорогу.

Правда, мы идем далее его; мы имеем притязание на прочтение важнейших случаев прошедшей жизни, не всегда однако специализируя их, и занимаясь главным образом опасными болезнями и определением эпохи их существования.

Нам кажется, что и этого уже достаточно.

Великие потрясения организма, каковы болезнь или печаль могут оставить следы на физиономии человека, изменить черты лица и его выражение, провесть морщины, и в одну ночь сделать седыми волосы. Эти следы могут также выразиться и на руке, как и на физиономии потому что, как доказано нами, я думаю, что рука прямо соединяется с мозгом.

Но мы идем еще далее.

Мы имеем притязание обозначить эпоху и даже очень часто самый вид будущей болезни.

Нельзя ли логически объяснить эти притязания?

Каждый человек, как бы сильно, как бы прекрасно он ни был сложен, родится с уязвимой стороной, с зародышем разрушения. Рано или поздно он непременно подвергнется физической слабости, которая неминуемо ведет за собой это разрушение.

Зародыш этот еще не существует; он только что зарождается, но зарождается неизбежно в какой-нибудь части организма: или во внутренностях, или в позвоночном столбе или в мозге – одним словом, он тайно находится в организме, как и все зародыши.

Он подобен зародышу плода в древесном соку. Он превратится в завязь, в цвет, в плод... какое дело, когда он созреет: весною, осенью или даже зимою? В ту или другую эпоху он неизбежно должен созреть, как то назначено Божественным разумом.

То же самое и с зародышем ясно обозначенным: он должен вылупиться и распуститься в то или другое время жизни: или весною, или летом, или осенью; он явится когда плод будет зрел.

Эпоха расцветания уже назначена, где бы ни находился этот зародыш: во внутренностях или в позвоночнике.

Но так как все органы находятся в соприкосновении между собой, то эпоха эта обозначена и в мозгу, и вследствие того же соотношения она может, она должна быть выражена и на руке, состоящей в столь близкой связи с общим чувствилищем.

И она действительно выражена, и мы приведем этому, когда придет время, неопровержимые доказательства.

Природа все предоставила человеку, с одним непременным условием, и мы не раз еще повторим его, – с непременным условием работы и учения. Ибо в большинстве случаев самые открытия (беру в пример грушу Ньютона) суть не что иное, как нечаянные вспышки упорной сосредоточенности на одном и том же предмете.

Если это так, то почему природа не могла явственно обозначить для человека опасные эпохи его существования, дабы он мог их предвидеть, избегнуть их и даже направить их к своей пользе, даже как принципы какого бы то ни было движения, упражняя свои высшие качества: свой разум и свою волю?

Почему, наконец желая предупредить человека и посоветовать ему не могла эта природа исключительно на руке написать эти будущие полезные откровения, так как череп скрыт под волосами и так как обман может управлять выражением лица.

Во всех физиологических науках хиромантия есть наиболее почтенная по своей древности, которая облагородила ее, так как наука эта восходит к первым дням мира.

И разве не наступило уже время вычисляемых предсказаний? Теперь мы пойдем искать себе помощников среди наших противников или, лучше сказать, эти противники сами являются помогать нам.

Обсерватория предсказывает посредством вычислений, и она предсказывает верно.

За восемь дней вперед она предскажет бурю, неожиданный шквал на море, назначив час, в который начнется он. И моряки не выйдут в открытое море и избегнут бури и гибели.

А ведь восемь дней – это будущность. Это сам рок, побежденный гаданием, наукой и свободной волей. Это оправдание каббалистической аксиомы Аристотеля.