Маша Трауб - О чем говорят младенцы

– Василий, займись делом наконец. Возьми книгу почитай! – уже целый час призывала мама.

Вася заболел, сидел дома и маялся от безделья.

– Почему? Ну почему он не читает? Совершенно! Как можно не дочитать «Детей капитана Гранта»? – подал голос папа. – А Сима? Она меня не слушает. Совсем!

Васе папа начал читать книги, когда ему было месяца два. Причем читал он так, как говорит, – быстро и очень тихо.

«Не так надо читать! – говорила ему мама. – В три раза медленнее и в два раза громче». – «Нет, я так не могу, – признавался папа, – смотри, он все понимает...» – «Ничего он не понимает. Он просто на твой голос реагирует».

Сейчас папа отвечает за подбор «серьезной литературы», а мама подкладывает Васе детективы современных писателей, чтобы ребенок «разгружал мозг».

– Почему Сима не любит книги? Она их даже не рвет! – сокрушается папа.

– Потому что она еще маленькая, – отвечает Вася. – Не мучай ребенка.

– Иди сюда, моя девочка! – Папа усадил меня на диван и начал читать «Дюймовочку» – быстро, невнятно и очень тихо.

– Ы-ы-ы, – сказала я и оторвала кусок страницы.

– Сима! – закричал папа. – Фу, нельзя, это же книга.

– Не говори ей «фу», она же не собака, – обиделась мама и тут же заорала: – Сима, фу, плюнь я сказала, нельзя! – Потому что я запихнула оторванную страницу в рот и начала жевать.

– Эта книга еще моих родителей, – стонал рядом папа. – Вытаскивай скорее, может, еще приклеим!

– Ребенок может отравиться, а ты про приклеить! Зачем ты вообще эту книгу достал? Сима еще маленькая! – кричала мама, пытаясь засунуть указательный палец мне в рот и вытащить комочек раритетного издания. Я засунула комок языком за щеку и сжала десны.

– Мы с Васей в этом возрасте уже «Муху-Цокотуху» несколько раз прочли!

– Сима – девочка, – сказала мама.

– И что? – удивился папа. – Гендерный признак – это аргумент?

– Ты же сам хотел, чтобы она рвала книги! Вот, пожалуйста!

Мама убеждена, что книги для девочек нужно подбирать осторожно, учитывая темперамент и степень подвижности нервной системы ребенка.

Вот ей в детстве были противопоказаны сказки. Она начинала плакать и жалеть отрицательных персонажей. Кощей – старый и немощный – висит на цепях, Баба-яга прозябает в одиночестве, Волка убили с особой жестокостью.

Когда маме было лет десять, бабушка подложила ей Конан Дойля, после чего мама долго спала на полу, боясь, что на нее тоже заползет змея. А в одиннадцать она твердо решила стать гетерой, как Таис Афинская. В двенадцать, после прочтения Цвейга (во всех случаях книги выбирала бабушка), мама оплакивала свою жизнь – у нее не было и никогда, никогда не будет такой любви. А в тринадцать, после Тургенева, мама решила обязательно несчастливо выйти замуж.

А еще раньше, когда она была совсем маленькой, бабушка, юрист, специализировавшаяся на делах по разделу имущества, не читала ей сказки – она их рассказывала. На ночь, перед сном, как положено. Мама ждала этого момента – укрывалась одеялом с головой и была готова заплакать в любой момент. Бабушка устраивалась рядом и начинала:

«Жила-была мама-коза. Она целыми днями бегала по городу, цокая своими сбитыми каблуками и оставляя свою единственную дочку-козочку одну в квартире. Дочке-козочке ни в коем случае нельзя было открывать дверь незнакомым волкам, медведям и другим посторонним. Дочка должна была открыть, только если услышит мамин голос.

– Твоя мать пришла, картошки принесла. – Бабушка уставшим прокуренным басом, падая со своих каблуков от усталости, рассказывала сказку.

А еще у них была бабушка, – продолжала она, – которая жила далеко и которой нужно было отвозить пирожки и лекарства. Мама-коза не всегда могла вырваться с работы и отправляла к бабушке внучку-козочку. Одну, почти трое суток в поезде. Мама-коза все это время не спала, переживая за дочку и за пирожки, то есть деньги для бабушки, которые пришивала с изнанки в потайной карман в сарафан внучки. Но бабушка была уже старенькая и иногда забывала, что к ней должна приехать внучка, а дочка-козочка была очень хорошенькая, в красной шапочке, и случайные попутчики – три поросенка, Лиса Патрикеевна, – которых мама-коза просила присмотреть за дочкой, забирали ее погостить у них на несколько дней. Иногда на перроне маленькую козочку никто не ждал – бабушка лежала в кровати и болела, а попутчики не могли оставить козочку в красной шапочке одну-одинешеньку. Они забирали ее к себе и звонили маме-козе, чтобы узнать, в каком именно лесу живет бабушка. Мама-коза бросала свою работу и ехала искать дочку. Дочка-козочка очень рано узнала о том, что звери не такие, какими хотят казаться, и никому нельзя верить. Ласковая Лиса Патрикеевна хочет выгнать из избушки Зайку-Побегайку и даже съест его с потрохами, если понадобится. А три брата-поросенка, с виду такие веселые и радостные, оставшись втроем, ведут себя как свиньи и хотят сжить со свету старого волка, который живет в хорошем доме за городом. Такая вот сказочка», – вздыхала бабушка. «Мама, а про Золушку расскажи! Там не было имущественных споров!» – просила мама бабушку, хлюпая носом. «Машенька, Золушкина сестра ради принца отрезала себе пятку, чтобы втиснуться в хрустальный башмачок, – отвечала сонная бабушка. – А вторая сестра палец отрезала. Женщины ни перед чем не остановятся, когда речь идет об имуществе, деньгах и мужчинах». – «А мужчины?» – спрашивала мама. «Мужчинам подавай Золушку – наивную, работящую, желательно сироту, потому что она будет верить каждому их слову, стоять у плиты и не требовать, чтобы муж содержал ее маму». – «А есть хорошие сказки?» – «Есть, наверное, но я их не знаю. Пора спать. Мне завтра, как козе, скакать по трем работам, чтобы заработать на молоко. Спи, моя хорошая...»