Б Кузнецов - Джордано Бруно и генезис классической науки

Бруно не видит какой-либо физической причины движения тел. Он говорит о множестве центробежных и центростремительных движений и о круговых движениях, которые кажутся ему наиболее естественными, приближается к понятию impetus, но все это тонет в рассуждениях о мировой душе, в ткани панпсихизма, и в конце концов причиной движения звезд оказываются движущие ими души. Конечно, все это - подготовка новой физики, вопрос, поиск, "вакхический порыв", на который только новая физика и могла дать ответ. Но эта новая физика, заменившая перипатетическую физику, была создана Ньютоном.

Мы пришли к парадоксальному, на первый взгляд, утверждению: у Бруно была новая космология, но не было новой физики. Разве космология не является физической наукой? Космология Бруно была новой, потому что она была инфинитной. Бесконечность Вселенной отличает космологию Бруно от космологии Аристотеля. Но проблема бесконечности Вселенной стала физической проблемой только в релятивистской космологии. Сейчас решение вопроса о бесконечности мира связано с оценкой средней плотности материи и с другими локальными соотношениями, подчиненными критериям "внутреннего совершенства" и "внешнего оправдания". В классической науке бесконечность Вселенной была не компонентой, а фоном физических конструкций либо источником апорий типа гравитационного и оптического парадоксов. Поэтому Риман и считал проблему бесконечно большого несравненно менее существенной, чем проблема бесконечно малого.

Проблема, где финитная космология Бруно ближе всего к физическим проблемам, - это проблема относительности движения. Здесь Бруно, исходя из своей инфинитной космологической концепции, сделал шаг в {185} сторону сравнения измеримых величин - скоростей тел, движущихся с кораблем относительно берегов и вместе с тем относительно корабля.

Принцип относительности имеет не только негативный ("скорость не имеет определенного значения без указания тела отсчета"), но и позитивный смысл: "скорость по отношению к данному телу отсчета может быть вычислена преобразованием, переходом от другого тела отсчета к данному". Но позитивный смысл принципа относительности связан с измерением, а если не ограничивать точность измерения, то и с понятием бесконечно малых, в общем - с инфинитезимальной математикой. Для негативного утверждения достаточно сопоставить нулевую и ненулевую скорости, покои и движение как качественные определения. Позитивный смысл должен быть раскрыт с помощью бесконечно больших множеств значений физических переменных 15.

Приблизился ли к позитивному смыслу принципа относительности Бруно противник инфинитезимальной математики, автор "160 тезисов против математиков"?

В этом сочинении и во многих других отрицается гносеологическая ценность математики. Это вытекает из основной посылки Бруно о неотделимости формы и материи, невозможности познать что-либо, что не воплощено в материи. Но материя состоит из атомов, которые вместе с тем являются неделимыми живыми объектами - монадами. Поэтому математика, отвергая предел деления величины, не может проникнуть в природу вещей.

Антиматематическая фронда, основанная на атомистической натурфилософии, по существу исходит из рационализма, но не из рационализма XVII в., проникшего в бесконечно малые области и воплотившегося в дифференциальное представление о движении, а из специфического атомистического рационализма. Он ограничен сверху интуицией: бесконечность постигается интуитивно (что для Бруно не означает отхода от рационализма: у него ratio состоит в сопричастии природы мировой душе). Что же касается бесконечно малых, то они, непостижимые для наблюдения и не подлежащие интуитивному постижению (оно направлено к целому и единственному, к всеобъемлющей и воплощенной во всем бесконечной Вселенной), остаются призрачными измышлениями. Между космосом и микрокосмосом должны проходить {186} рациональные связи, основанные на разуме (mens) и соответственно на мере (mensura). В гетерогенном (но отнюдь не хаотическом) мировоззрении Бруно, наряду с утверждением иррационального познания, содержится неясная идея строго рациональной меры между элементами материи. Иррациональные отношения между радиусом и длиной окружности и между стороной и диагональю квадрата - это нарушения рациональной меры, и, следовательно, они не могут иметь места в рациональной натурфилософии.

Бруно в сущности не переходит к дискретной геометрии, он просто не отделяет истинной геометрии от описания бытия. Приписав этой истинной геометрии онтологический смысл, Бруно прямо переходит от атомистической концепции вещества к дискретно-геометрическим конструкциям.