Наталья Толстая - Мужские измены

Поехала в монастырь. Предложила там: «Давайте буду пол мести, вышивать чего-нибудь. В руки себя возьму. Грехи отмолю».

Ей говорят: «Милая! Ты в миру. Молоденькая. Молись матушке Богородице – она милостивая. Даст тебе счастья. Душа у тебя светлая. Тебе жить нужно. Иди с Богом!»

Полегчало ей, но ненадолго. Мне рассказывает, что знает наверняка, как ему плохо, как он скучает и ищет ее. Если найдет – то у него только к ней путь на совместную жизнь. Не найдет – так в семье и останется. Вранья меньше будет.

Сколько можно женщин мучить? Обе ведь они – золотые.

Тут моей героине приходит как-то вечером идея позвонить ему домой с незнакомого телефона.

Говорит, что была уверена, что трубку возьмет жена. Так и случилось. Она сказала: «Здравствуйте, Марина! Я – Света, думаю, вы знаете, кто я. Я ушла. Совсем. И к нему не вернусь. Звонок вам придаст мне сил не делать этого. Простите меня за все!»

В трубке молчали полминуты, а потом ответили: «Спасибо, что позвонила. Я прямо сейчас пойду в парикмахерскую!»

Светке полегчало через неделю. Сейчас она встречается с парнем. Устроилась на работу и догоняет упущенное время. Носится по дискотекам и сидит в Интернете. Купила цветные свитера, сняла офисный костюм, и кажется мне, что она вполне счастлива…

Да мало ли таких примеров любовниц, ожидающих исступленно, когда ее единственный оставит семью и придет к ней! Праздники и выходные – одна. Максимум, проводят вместе неделю на море. Летают разными самолетами, боясь появления жены каждую минуту в аэропорту. И вот они оба рыдают в трубку ночью от безысходности и умоляют меня помочь избавиться от любви. Но стоит ему появиться на час, и счастливее такой женщины не бывает на свете. Она сразу забывает о моих советах напрочь! Чтобы вновь привести ее психику в норму, мне приходится затрачивать гораздо больше усилий, чем до появления любимого. И психозов и ревности у нее не меньше, чем у тебя, милая моя «законная жена».

А вообще, обе вы несчастны.

Кстати, давай-ка поговорим об этом.

Если твоя цель, как я писала, – это желание, которое ты собрала в сгусток и раскалила, то твоя воля – стрела, которую ты выпускаешь в эту цель, а лук – сама ты. Изогнись и выпрямись. Не жалей себя! Испытания посылаются всем и во все времена. Чем ниже тебя гнет, тем резче и быстрее необходимо выпрямиться.

Жалея себя, ты перестаешь ставить барьеры информации, наносящей вред твоему психическому и духовному здоровью. Большую ее часть ты сейчас бередишь внутри себя сама, собирая в памяти самые страшные ситуации, слова, и обижаешь, мучаешь себя и свой дух. Остановись сейчас же! Прекрати! Он заявил, что у вас с ним все всегда было плохо не потому, что мучился с тобой, а из-за новой любви. Он должен сам себе придумать оправдание, почему уходит (и придумал: наговорил тебе гадостей), а ты пьешь корвалол. И казнишь себя, считая, что была слепой столько лет?

Не пойму, наверное, никогда людей, говорящих: «Ненавижу свою жизнь! Я не хочу жить!» И не устану аплодировать большим мужчинам, которые могут лежать в нейрохирургии с раскроенным черепом и лицом, превращенным в месиво, держащим любимую за руку и шепчущим: «Зайчик! Как я хочу жить! Все решим. Руки-ноги целы. Все будет хорошо. Я все смогу».

Всю книгу я вспоминала о сценарии фильма жизни, который каждый из нас пишет сам или вместе с кем-то. А титры – это и есть смерть.

Пойми! Она тоже женщина, одетая в белое. Она такая же соперница, как и все другие: не любящая тебя свекровь, водка, игра, работа, сума, тюрьма, любовница…

Представь на минуточку. Вот ты, вся опустошенная, ревешь белугой или, жалея себя, стискиваешь зубы и кулаки. А если реальная беда – попади он в аварию или заболей тяжко? Достоин ли он того, чтобы пять-десять лет ты выхватывала его из лап смерти, меняя бинты и делая уколы? Если бы у тебя были силы и хотя бы маленькая надежда потягаться со смертью и отобрать его у нее, то боролась бы?

Если бы ты боролась с соперницей-смертью, то говорила бы своему единственному самые добрые и ласковые слова. Ты не выбирала бы тактику поведения и не сдерживала своих чувств, не засовывала бы их подальше назло ему, показывая холодность, презрение, не доказывала бы, что прекрасно без него обходишься. Нет! Ты зацеловывала бы его с головы до ног и говорила, что без него не представляешь существования. Обижаясь и жалея себя, мы становимся неискренними. Знаешь, почему мы становимся настоящими во время беды? Да потому, что, если она победит, в сознании возникает острое, как громкий окрик в ночи, слово «никогда». Никогда не придет, не позвонит, не обнимет, даже не окликнет на эскалаторе в метро. Он просто не сможет этого сделать, потому что его больше не существует. Когда мужчина уходит к другой женщине, зарабатывается до галлюцинаций и истерики от усталости или начинает играть в азартные игры, все равно есть мысль, что он одумается, поймет и однажды вернется. И вправду очень много распавшихся браков соединяются вновь. Появляется иногда такая вот необоснованная, но желанная надежда. А отсутствие ее обычно заставляет собраться и придумать, что предпринять для дальнейшего определения в жизни, придумать себе цели, включиться в поиск нового партнера. И «надежда-обманка» не дает сделать то, что ты бы воплощала в жизнь, если бы знала, что ее нет.