Маллика Чопра - 100 обещаний моему ребенку. Как стать лучшим в мире родителем

Когда Тара родилась, она узнавала наши голоса - ведь она и раньше слышала наши разговоры и воркования и как мы шептали ей, как сильно ее любим; и вот теперь, когда она появилась на свет, мы лишь продолжили диалог, который вели все это время.

Мы с Тарой постоянно разговариваем: моя двухлетняя дочурка - неутомимая болтушка, которой необходимо высказаться обо всем, что происходит вокруг. Одна моя подруга как-то заметила мне, что я говорю с дочерью скорее как с подружкой, а не как с маленьким ребенком. Думаю, да, таков стиль нашего общения - мне хочется делиться своими чувствами и мыслями с Тарой, и она в свою очередь делает то же самое. Мне никогда не бывает одиноко, когда Тара рядом, потому что мы привыкли постоянно делиться своими мыслями и ощущениями друг с другом.

Когда я снова забеременела, я начала вести диалог с Лилой, и теперь уже с участием Тары: мы вместе читали Лиле книжки и вслух размышляли о том, как изменится наша жизнь, когда она родится. Тара гладила мой живот и разговаривала с младшей сестренкой, рассказывала ей истории о нашей семье, своих друзьях, игрушках и любимых телепередачах. Вдвоем с Тарой мы уговаривали Суманта поговорить с Лилой, и он не мог отказать нам в этом маленьком удовольствии.

Так чудесно осознавать, что мои дочери - Тара и Лила - теперь мои спутницы жизни и подруги, с которыми я всегда смогу поговорить, поделиться своими радостями и печалями. Когда родители разговаривают с детьми с самого начала, между ними возникает близость, и их разговор длится всю оставшуюся жизнь.

Для размышления

Запишите, как бы вы хотели установить связь со своим ребенком - на физическом, эмоциональном и духовном уровнях.

Обещаю поддерживать твою связь с прошлыми и будущими поколениями нашей семьи

В детстве мой отец и его младший брат были лучшими друзьями. Подражая мифологическим героям из классического индийского эпоса «Рамаяна», они часто называли себя Рам и Лакшман - именами преданных друг другу братьев.

Однажды, когда им было 12 и 10 лет соответственно, мой отец с братом отправились на рынок с карманными деньгами, которые копили не одну неделю, и купили там пневматическое ружье. Они знали, что родители рассердились бы, узнав об этой покупке, и наслаждались тем, что совершают ее тайком. Потом они отправились в парк, чтобы попрактиковаться в стрельбе; воодушевленные своим приключением, они решили, что один из них встанет под деревом и положит на голову яблоко, а другой выстрелом это яблоко собьет; мой отец первым вызвался быть мишенью, а дядя сделал первый выстрел.

Пуля попала не в яблоко, а прямиком в подбородок моего отца; отец пошатнулся от внезапной боли, дядя побежал к нему, в ужасе думая, что теперь делать. Его первой мыслью было скорей бежать домой, во всем признаться и рассказать отцу об этом случае, но брат удержал его - боль казалась ерундой по сравнению с гневом отца.

Поэтому вместо дома они пошли к своему другу, проскользнули в дом через черный ход, и один из слуг обработал рану, оставив пулю внутри подбородка, и наложил отцу бинт. Когда братья вернулись домой и родители потребовали объяснить, что произошло, они оба как ни в чем не бывало сказали им, что беспокоиться не о чем и что они показали рану отцу своего друга, который тоже был врачом. Мой дед с подозрением посмотрел на сыновей, чувствуя, что что-то тут неладно, но решил пока оставить их в покое, что бы они там ни натворили.

Ночью отец корчился от боли, и дядя нашел для него болеутоляющее; несмотря на эти мучения, они решили, что должны оставаться верны друг другу и что как-нибудь им удастся скрыть папины страдания от всевидящего родительского ока; каждый из них боялся, что, если все рассказать деду, у другого будут неприятности: у моего отца - как у старшего брата, сбившего с толку младшего, а у дяди - за то, что стрелял.

И вот наконец, через несколько дней, когда в рану попала инфекция, иного выхода не осталось: оба брата робко подошли к отцу и попросили посмотреть на рану. Когда дед снял бинт и промыл рану, он чуть не ахнул, обнаружив в подбородке моего отца крошечную пулю, но он не стал ругать его и задавать вопросы - напротив, он решил проявить уважение к преданности сыновей друг другу, молча вынул пулю и обработал рану.

Обещаю петь, танцевать и играть с тобой всю жизнь

У коренных американцев есть традиция, согласно которой перед тем, как совершить или сказать что-либо, человеку следует задать себе такой вопрос: «Будет ли это почетно для моих родителей, их родителей и родителей их родителей? Послужит ли это на пользу моим детям, их детям и детям их детей?»