Маллика Чопра - 100 обещаний моему ребенку. Как стать лучшим в мире родителем

Наконец, однажды днем, когда Бхара Папа сел в машину, чтобы опять ехать в суд, домовладелец постучал ему в окно. Когда Бхара Папа открыл окно, домовладелец сложил ладони в знак уважения и сказал: «Я хотел спросить, не подбросите ли вы меня до суда - зачем нам обоим тратить столько бензина, чтобы доехать в одно и то же место?» Бхара Папа кивнул и предложил ему сесть в машину; они ехали в полной тишине, но первый барьер между ними был сломлен.

И так появилась новая традиция - каждую неделю ездить вместе в суд, чтобы там судиться друг с другом. Мало-помалу эти двое снова начали разговаривать, обсуждать последние события, рассказывать друг другу о детях и делиться прочими новостями своей повседневной жизни.

Вскоре оба они уже с нетерпением ждали еженедельной поездки на слушания дела и каждый раз выезжали чуть пораньше, чтобы было время поговорить.

Я обещаю играть с тобой всегда

По мере того как мы с Готамом взрослели и становились зрелыми людьми, наши родители тоже претерпевали определенные трансформации: во многом они становились менее серьезными, более беззаботными и более спокойными за свое место в этом мире.

Огромный стресс иммигрантов, недавно прибывших в незнакомую страну, бессонные ночи моего отца, работавшего врачом-стажером, одиночество моей матери, которой пришлось буквально в одиночку воспитывать двоих детей, потому что папа все время работал, и наши финансовые затруднения - все это с годами постепенно забывалось. Усердный труд, напористость и постоянно расширяющийся круг друзей и родственников в Соединенных Штатах обеспечили нашим родителям ощущение стабильности жизни, что позволило им ярче проявить себя в личностном плане. Их духовный путь, начавшийся с медитации и продолжившийся в карьере моего отца как автора, оратора и мирового лидера, также сделал их жизнь счастливее.

Во многих смыслах мы с Готамом по-настоящему подружились с отцом именно в эти последние годы, когда он меньше выматывался на работе, был счастливее и увереннее в отношении своего места в этом мире. Мы обнаружили, что наш папа - очень веселый, озорной человек, умеющий рассмешить нас и увлечь чем-то новым: общаясь с ним, мы обычно становились участниками какой-нибудь новой игры или приключения.

Некоторые из моих любимых воспоминаний подросткового периода связаны с нашими семейными лыжными увеселениями: Готам, мой отец и я вместе брали уроки езды на лыжах, а потом мчались наперегонки по склону горы; после мы встречались за обедом с мамой, и каждый из нас наперебой хвастался ей своими успехами. Отец, конечно, больше всех стремился произвести на нее впечатление, и его длинные истории смешили нас до колик.

Однажды днем мы стояли в очереди на подъемник, и, по обыкновению, некоторые люди подходили к другим, спрашивая: «Вы одни? Вы одни?», в поисках партнера для подъема на вершину горы. Мой отец ответил на это самым серьезным тоном: «Нет, счастливо женат уже больше 15 лет, а вот мои дети!» На тот момент мы с Готамом уже привыкли смеяться над выходками отца, а не смущаться ими, и не без удовольствия наблюдали замешательство лыжников, не знавших, что ему ответить.

Добравшись до вершины горы, мы устроили соревнование - кто придет первым, и устремились вниз по склону; вскоре я потеряла Готама и папу из виду - для меня существовал только снежный склон впереди. Когда я домчалась до подножия горы, я увидела, что Готам опередил меня на финише, но папы все еще не было видно, и мы стали ждать, предвкушая, как будем дразнить его. Мы ждали, ждали и ждали.

Примерно через полчаса мой отец показался у подножия склона; он был весь в снегу - его шапка, перчатки, очки, куртка и все части его тела были покрыты белыми хлопьями. Мы с Готамом тут же спросили, не упал ли он, и он тут же ответил: «Нет, ни разу!» И стал рассказывать нам, что заметил человека, которого сильно занесло на склоне так, что он мог сломать ногу, и отец не мог не остановиться и не помочь этому человеку до прибытия скорой помощи. Он сказал, что мы должны почитать его как героя, а не дразнить, и предложил посостязаться еще раз. Мы с Готамом посмотрели друг на друга с сомнением, но отец выглядел совершенно серьезным, и мы начинали ему верить.

Пока мы снова стояли в очереди на подъемник, к отцу подошел какой-то молодой парень. «Приятель, - сказал он, - ну и грохнулся же ты на трассе, удивительно, что ногу не сломал. Ты в порядке?» Отец скромно ответил, что с ним все нормально. Потом повернулся и, озорно глядя на нас с Готамом, сказал: «Он, наверное, перепутал меня с тем человеком - я вспомнил, у него куртка такая же была».