Новелла Иванова - Как любят россияне

Бойцов Николай Васильевич, г. Минск

Письмо, которым завершается глава, совсем коротенькое. И кто бы мог подумать, что именно оно вызовет целый обвал писем. С разных концов страны мужчины и женщины разного возраста присылали их мне с просьбой поскорее, не теряя времени, переслать их Николаю в Минск. Отложив в сторону свои дела, позабыв о своих заботах и тяготах, все эти незнакомые люди вдруг предстали передо мной как единая, любящая семья, которая кинулась на помощь одному из своих братьев, разуверившемуся в своих силах и ослабевшему в борьбе за свое счастье. Те, кто постарше, писал: «Держись, сынок, и помни – ты не один в мире. Я пережил когда-то такое и знаю, как тебе больно сейчас. Но, выше голову! Соберись с силами и не думай о самом плохом – жизнь дана тебе не зря! А если совсем плохо станет, приезжай ко мне! Я живу от тебя всего в 800 километрах!» Ровесница Николая из Свердловской области прислала телеграмму: «Прочитала вашу исповедь и увидела себя. Я замужем, не все гладко. Хочу, чтобы мы стали друзьями. Мы можем и должны помочь друг другу. Откликнись! Елена». И я отправляла пакеты писем автору. И радовалась, ликовала – вот он, чудодейственный ДАР СОПЕРЕЖИВАНИЯ!

Прочитав много женских писем я убедилась, что сильными, умными, удачливыми, здоровыми и красивыми женщину делает любящий мужчина. Но где его взять? Его надо сотворить своей любовью!

Об этом письма в этой главе. «Была бомжем, а стала любимой!», «Я подставила свои плечи, и семья выстояла!» – уже в этих заголовках писем ответ на этот очень важный вопрос.

Ты подарил мне жизнь!

Интеллигентная девушка из Одессы познакомилась по переписке с человеком, сидевшем в колонии строгого режима, который оказался ее Судьбой. 350 писем друг другу за восемь месяцев, затем венчание в колонии и, наконец, долгожданная свобода, а затем рождение сына-первенца и счастливая жизнь сегодня.

Перед вами письмо Евгении, подлинной героини этой непростой истории рождения семьи.

Нашей семье сколько? Пять месяцев, если семья начинается с общей кухни. Или год с небольшим, если отсчитывать с момента, когда появление штампа в паспорте отмечает свое рождение перед законом? А может быть, полтора или даже два года, ведь именно столько прошло с тех пор, как мы обменялись первыми неуверенными письмами и потом впервые взглянули друг другу в глаза… и стали на всю жизнь существовать друг в друге – перед Богом… Жила-была девочка из стандартной советской интеллигентной семьи (врач + инженер, и еще наличествуют в семье кандидат наук и воспоминание о покойном профессоре). Впрочем, девочкой ее, пожалуй, не назовешь – 25 лет. Жила довольно благополучно, получив интеллигентски-старомодное воспитание.

Наверное, с этого дня и начинается мое признание в любви. Итак, 65 (а потом еще 70 или чуть больше) писем. И мои размышления о том, зачем же мне все это было нужно. Но тем не менее я увлеклась, и с кем-то завязалась переписка, по каким-то телефонам я позвонила, с кем-то встретилась – с неизбежными походами в кино, прогулками по городу и (не менее неизбежными) приглашениями на чаепитие. «С кем-то» – так сказала, но, пожалуй, это правда, потому что теперь не осталось уже в памяти ни лиц, ни голосов. И еще потому, что началась эта история в ноябре, а уже к февралю, непонятно и необъяснимо, из всего захлестнувшего меня потока самых разных отношений с самыми разными людьми остались только эти письма – с невероятными ошибками и зловещим обратным адресом «КС…».

Мы переписывались восемь месяцев, прежде чем впервые увидели друг друга.