В Сухомлинский - Сердце отдаю детям

Я знаю многих прекрасных директоров школ, принимающих активное участие в воспитательной работе: директора Смелянской средней школы Черкасской области Г. П. Михайленко, Богдановской средней школы Кировоградской области И. Г. Ткаченко, Александрийской средней школы No 13 И. А. Шевченко, Кормянской средней школы-интерната Гомельской области М. А. Дмитриева, Красноярской восьмилетней школы No 8 Л. Н. Ширяеву, школы-интерната No 14 г. Киева А. Г. Калиничева. Это - подлинные мастера педагогического процесса. Их уроки являются образцом для учителей. Они принимают активное участие в жизни и деятельности пионерской и комсомольской организаций. У них есть чему поучиться и учителю, и классному руководителю, и пионерскому вожатому. Но мне казалось, и это убеждение сейчас стало еще глубже, что высшая ступень воспитательного мастерства - это непосредственное и очень длительное участие директора школы в жизни одного из первичных ученических коллективов. Мне хотелось быть с детьми, переживать их радости и горести, чувствовать близость ребенка, которая для воспитателя является одним из высших наслаждений творческого труда. Время от времени я пытался включиться в жизнь того или иного детского коллектива: шел вместе с ребятами на работу или в поход по родному краю, ездил на экскурсии, помогал творить те неповторимые радости, без которых нельзя представить полноценного воспитания. Но и я, и дети чувствовали какую-то искусственность этих отношений. Мне не давала покоя нарочитость педагогической ситуации: ребята не забывали, что с ними я буду только некоторое время. Настоящая духовная общность рождается там, где учитель надолго становится другом, единомышленником и товарищем ребенка в общем деле. Я чувствовал, что такая общность необходима мне не только для радости творческого труда, но и для того, чтобы учить своих коллег науке и искусству воспитания. Живое, непосредственное, повседневное общение с детьми - источник мыслей, педагогических открытий, радостей, печалей, разочарований, без которых немыслимо творчество в нашем труде. Я пришел к выводу, что главный воспитатель должен быть воспитателем небольшого детского коллектива, другом и товарищем ребят. Эта уверенность основывается на педагогических убеждениях, которые сложились у меня еще до работы в Павлышской школе. Уже в первые годы педагогической работы мне стало ясно, что подлинная школа - это не только место, где дети приобретают знания и умения. Учение-очень важная, но не единственная сфера духовной жизни ребенка. Чем ближе я присматривался к тому, что все мы привыкли называть учебно-воспитательным процессом, тем больше убеждался, что подлинная школа это многогранная духовная жизнь детского коллектива, в котором воспитатель и воспитанник объединены множеством интересов и увлечений. Человек, который встречается с учениками только на уроке - по одну сторону учительского стола, а по другую учащиеся,- не знает детской души, а кто не знает ребенка, тот не может быть воспитателем. Для

такого человека за семью печатями закрыты мысли, чувства и стремления детей. Учительский стол подчас становится той каменной стеной, из-за которой он ведет "наступление" на своего "противника" - учащихся; но чаще этот стол превращается в осажденную крепость, которую "противник" берет измором, а укрывшийся в ней "военачальник" чувствует себя связанным по рукам и ногам. С болью видишь, как даже у знающих свой предмет учителей воспитание иногда превращается в ожесточенную войну только по тому, что никакие духовные нити не связывают педагога и учеников, и душа ребенка - застегнутая на все пуговицы рубашка. Главная причина уродливых, недопустимых отношений между наставником и питомцем, имеющих место в отдельных школах,- это взаимное недоверие и подозрительность: иногда учитель не чувствует сокровенных движений детской души, не переживает детских радостей и горестей, не стремится мысленно поставить себя на место ребенка. Выдающийся польский педагог Януш Корчак в одном из писем напоминает о необходимости возвыситься к духовному миру ребенка, а не снисходить к нему2. Это очень тонкая мысль, в сущность которой нам, педагогам, надо глубоко вникнуть. Не идеализируя ребенка, не приписывая ему каких-то чудесных свойств, подлинный педагог не может не учитывать того, что детское восприятие мира, детская эмоциональная и нравственная реакция на окружающую действительность отличаются своеобразной ясностью, тонкостью, непосредственностью. Призыв Януша Корчака возвыситься к духов ному миру ребенка надо понимать как тончайшее понимание и чувствование детского познания мира - познания умом и сердцем. Я твердо убежден, что есть качества души, без которых человек не может стать настоящим воспитателем, и среди этих качеств на первом месте-умение проникнуть в духовный мир ребенка. Толь ко тот станет настоящим учителем, кто никогда не забывает, что он сам был ребенком. Беда многих учителей (дети и особенно под ростки называют их сухарями) заключается в том, что они забывают: ученик - это прежде всего живой человек, вступающий в мир познания, творчества, человеческих взаимоотношений. В воспитании нет разрозненных вещей, действующих на чело века изолированно. Урок-важнейшая организационная форма процесса познания мира учащимися. От того, как дети познают мир, какие убеждения формируются у них, зависит весь строй их духов ной жизни. Но познание мира не сводится только к усвоению знаний. Беда многих учителей в том, что они измеряют и оценивают духовный мир ребенка только оценками и баллами, делят всех учащихся на две категории в зависимости от того, учат или не учат дети уроки. Но если в таком неприглядном положении оказывается учитель, односторонне понимающий многогранность духовной жизни, то что же можно сказать о директоре, который видит свою миссию только в том, чтобы осуществлять контроль за работой учителей, своевременно давать "общие указания", разрешать или запрещать. Его положение еще более неприглядное. Меня такая роль тяготила.