Артур Макаров - Ольга и Константин

— Вот те и «му-у», — вздохнул председатель. — Худой ты чего-то, братец… Э-эй, хозяюшка! — крикнул в другой конец телятника. — Морозова, подойди сюда, посоветуемся.

Ольга только что подхватила два ведра с пойлом и не услышала, что ее зовут, а Настя Тихомолова сразу подскочила участливо:

— Тебя зовом зовут, а ты и не слышишь… Все об нем думаешь, да? Да ты иди, а ведра оставь, я снесу. Притомилась, небось…

— С чего бы это? — удивилась Ольга.

Но взглянув на улыбающуюся товарку, поняла, о чем та. Разозлившись, плюхнула ведра ей под ноги, такой и подошла к председателю.

— Слушай, Морозова, — разогнулся тот. — Пора их на подножное питание выводить, я так считаю. Пусть па воле крепнут, а?

— А я считаю, что нм тут сперва окрепнуть хорошо бы, — телятница возражала, уперев руки в бока, все больше накаляясь. — На воле травы еще не густо, а подкормку третий день не завозите… Почему? Когда обязательства брали — нам все обещано было! Так где обещанное? Или обязательства для отчету записаны?

— Погоди-погоди, — слегка опешивший от натиска Одинцов шел к выходу, она не отставала. — Подкормить — хорошо, тут ты права. Так видишь: с машинами у нас туго, да тут еще Никифоров к сыну в Липецк поехал, приболел там сынок… А кого я вместо него за руль посажу? Если владеешь — так садись, я не против.

Они вышли на улицу, но Ольга, загородив ему дорогу, гнула свое:

— Шофера и машины — ваша забота! А мне телят доводить надо… Как хотите, а сегодня же чтоб кормежку доставили!

— Так пе найду ж я сегодня машины, пойми, — взмолился председатель. — То есть, машина-то есть, стоит себе, фары таращит… А кто на ней поедет? Некому. Такой факт налицо.

— Зачем некому? Я могу, — сказал Константин, который до сих пор вежливо держался в сторонке, а сейчас нашел, что возможно вмешаться. — Она очень верно говорит: теляткам кушать надо, они совсем ждать не могут, пока машина одна ездить научится! Значит, надо мне ехать. Здравствуйте.

— День добрый! — приветствуя, Одинцов недоуменно отодвинулся, но покосился на Ольгу и заулыбался: — А-а, это, значит, вы и есть, кто к нам, так сказать, приехал. Я наслышан уже, да-а… И наслышан, что с техникой обращаетесь досконально! — Он опять посмотрел па Ольгу, помялся. — Так что, если вам интимно побеседовать не надо, то прошу ко мне, все и обсудим.

— Да чего беседовать-то, а? — всплеснула руками женщина. — И куда ему машину доверять? Пьющий оп сильно, Павел Егорович! Как раз расшибет где-нигде, отвечай за пего после.

— Пьющий? — не очень удивился Одинцов и слегка приблизился к Константину. — Так сейчас как бы и нет, а если что — мы и взыщем строго.

— Зачем женщину слушать, когда у нее на сердце тяжело? — взял его за локоть Константин. — Ей телят жалко, понять нужно… А я, когда работаю, совсем не пью, честное слово!

— Совсем только заяц не пьет, и то потому, что в лесу взять негде, — вздохнул председатель и укорил женщину. —

А ты, раз этакого молодца привезла, не мешай его к работе приставлять! Работа, она от всего лечит, а нам люди нужны… Как тебя по отцу величать, назовись.

— Гогуадзе, Константин Сергеевич.

— Вот и пошли, Константин Сергеевич, в контору. Там аккуратней беседовать будет.

С фотокарточки на шоферских правах Гогуадзе глядел молодым, фотография в паспорте выказывала значительное изменение в возрасте.

Одинцов со вздохом положил перед собой документы.

— Трудная задача получается, — сказал он с сожалением. — Поскольку прописки у тебя нет, то оформить как постоянного работника не могу… Вы когда расписываться решили?

— Мы? — озадаченно съежил лоб Константин. — Хозяйка почему-то раздумывает, понимаешь… Очень у нее характер крепкий.

— Так теперь уж чего раздумывать, — усмешливо подмигнул Одинцов и опять стал серьезным. — Хотя понять можно: она все мужа бывшего ждет, приехать должен… Знаешь что, оформлю я тебя как шабашника, по договору, идет?

— Шабашника?! — Гогуадзе так возмутился, что даже привстал и потянул руку к документам. Но председатель шустро прикрыл их ладонью. — Я таким не был никогда, учти… И не буду никогда!

— Постой, не горячись… Мы же не вправду, а вроде! Временно. Составим договор, начнешь работать, а прописку оформишь, и — с дорогой душой на постоянную переведем. Или ты Ольгу увезти задумал? — с возникшим подозрением нахмурился Одинцов. — Тогда дружбы не жди! Мы ее не отпустим никак, к ней, знаешь, сколько сватались? Ого! Только она строго жила, все об сыне думала… Так что лучше не намечай такого обмана, сурово тебе говорю!