Виктор Мережко - Полеты во сне и наяву

Николай Павлович поднял голову, посмотрел на приятеля.

— Так куда ты собрался лететь?

— Не куда, а с чего… С дерева! — сказал Сергей.

— С какого дерева?

— С нормального дерева… С высокого. Ты разве не знаешь, что я летающий?

— Что летающий, не знаю, а что чеканутый — начинаю догадываться.

— Я, Коля, серьезно.

— А я еще серьезнее… Какой же дурак дерева летает? С парашютом или без?

— А какой парашют — с дерева? Он же зацепится.

— Ну?

— Просто так, без всякого парашюта,

— А если… того?

— Исключается. Я ведь — экстрасенс!

— Кто?

— Экстра-сенс!

— Ты экстраидиот! Экстрадурак! понял?.. Экстрапсих! И где, интересно, такое дерево для экстраолухов растет?

— На даче у Ларисы.

— У Ларисы?

— У нее самой.

— А она что… тоже? — покрутил Николай Павлович пальцем у виска.

— Нет-нет, — ответил Сергей. — Просто дерево у нее на даче большое.

— А-а… Послушай… — Начальник встал, торопливо вышел в прихожую, заглянул в комнаты, накинул на дверь цепочку.

— Послушай, Сережа… Как она живет?.. Ты ее видел?

— Видел. Сегодня.

— Сегодня?

— Сегодня.

— У тебя что с ней… история?

Сергей засмеялся:

— А может, у тебя?

— Она тебе что-нибудь говорила?

— Я сам не слепой.

— Да!.. — гордо поднял голову Николай Павлович. — У меня была история. Была и больше не будет. И знаешь, почему?

— Знаю.

— Правильно. Потому что я трус… А ведь я ее люблю. Если б ты только знал, как я ее люблю!

— Ну, так в чем дело?

— Что?

— В чем дело, говорю?.. Возьми и… свяжи жизнь.

Николай Павлович глянул на него, усмехнулся.

— В чем дело, говоришь? Во всем!.. Во всем, что вокруг! Ты меня не понимаешь?

— Кажется, понимаю.

— Нет, не понимаешь… Если б ты понимал, ты бы не устроил того, что устроил в прошлую пятницу… Я, Сережа, не могу после этого смотреть ей в глаза.

— А может, и не нужно смотреть?

— Почему?

— Потому!.. Потому что ты сидишь дома и чистишь картошку, пока нет жены!.. Чистишь картошку и думаешь о другой… Вот поэтому, Коля.

Николай Павлович сидел, отвернувшись в сторону, рукой подпирал щеку, о чем-то думал. Сергей тоже молчал, тоже смотрел в сторону, и будильник на столе стучал отчетливо и громко.

Было уже за полночь, а Алиса все не возвращалась.

Сергей сидел на подоконнике ее этажа, курил, весь пол был забросан окурками, а дождь на улице усиливался и лепил в стекло мелко и колюче.

И вдруг он увидел, как у подъезда остановилось такси, чуть погодя из такси выскочили двое и, прячась от дождя, ринулись в подъезд.

Гул их шагов моментально загромоздил весь лестничный пролет, шаги и тяжелое дыхание приближались, потом все на какой-то миг затихло и были слышны лишь сдавленные, страстные вздохи, неразборчивый шепот. Те двое целовались…

И снова шаги, снова бег, снова тяжелое дыхание и смех, снова короткая пауза, когда в образовавшейся тишине особенно отчетливо слышны любые шорохи, любые вздохи. Снова они целовались.

Сергей узнал Алису давно, еще когда она выбежала из такси, а сейчас он видел ее совсем близко — на один пролет ниже, видел, как прекрасно, как великолепно, как замечательно, как красиво она целовалась. С другим…

Он сидел, замерев, боясь погасить даже окурок, чтобы не вспугнуть влюбленных, боясь даже шелохнуться, чтобы не прервать их счастья, боясь даже дышать, чтобы не оказаться в постыдном положении.

С Алисой был тот, высокий. С вечеринки…

— Все, — сказала Алиса и стала отступать от высокого. — Все, все, хватит…

Парень не отпускал, поднимался следом.

— Еще раз, Алиска… Раз! Ладно?

— Нет.

— Ну, Алиска… Еще раз.

— Сейчас мама услышит, будет скандал.

— Один раз…

Он поймал се, обнял, и они опять стали целоваться. Совсем рядом, совсем близко к Сергею.

— Все, пока…

— Пока… Во сколько завтра?

— Я позвоню.

Парень загрохотал вниз, Алиса тихонько, на цыпочках, стала подниматься к себе, и Сергей, находясь на полмарша выше, видел, как она подошла к дверям своей квартиры и принялась тихонько вставлять в замок ключ.

— Алиса… — почти шепотом позвал Сергей.

Она резко и испуганно оглянулась, от неожиданности взвизгнула, нервно и невпопад стала тыкать ключом в скважину, все же кое-как попала и, рванув дверь на себя, исчезла в квартире, со стуком захлопнув ту же самую дверь.

Сергей посидел еще немного, поднялся, стряхнул с себя пепел и, посмеиваясь и крутя головой, стал медленно спускаться вниз…

Позвонил в дверь коротко и осторожно.