Сергей Бодров - Очень важная персона

— Не сердись на меня, — попросила Ирина. Она сорвала веточку дикого хмеля. — Хорошо у вас тут…

Галина оперлась на руку и тихонько завела, прикрыв глаза:

— «Кари глазки, куда скрылись, куда скрылись от меня…»

— «Куда вы скрылись, где запропали, страдать заставили меня», — подхватила учительница музыки.

И женщины, обнявшись, протяжно пели, глядя на первые звезды, мигающие сквозь листья.

Несмотря на свое семейное положение и загруженность на работе, Родион Михайлович не бросил опеку над ценными, как он считал, кадрами. Поэтому ранним воскресным утром он и Ирина совершали верховую прогулку но живописным окрестностям.

И сцена эта была как из английской жизни. Мужчина и женщина верхом на породистых лошадях, и сами красивые и оживленные, и перелески, луга, рощи — тоже чудо как хороши. И воздух, был уже по-осеннему свеж, и краски ярки, и птицы сбивались в перелетные стаи. За спиной Шишкина висело охотничье ружье. Но он так и не снял его ни разу. И все это происходило у нас, в Нечерноземной полосе, и в общем-то, если задуматься, ничего не было в этом удивительного.

В отреставрированной мельнице уже работал трактир «У мельника». В воскресенье там шумела свадьба. Бывший рентгенолог Георгий, а теперь шеф-повар и главный распорядитель трактира, носился между гостями с подносами, на которых лежали цыплята-табака. На лице его было написано блаженство.

В открытом очаге на вертеле жарилось мясо, трое цыган играли на скрипках.

Молодые были счастливы. Гостей было много. Некоторые были с медалями и орденами. Отец жениха, маленький, щуплый комбайнер с загорелым лицом, застенчиво улыбался. На пиджаке у него висела звезда Героя Социалистического Труда.

— Заходи, заходи, — уговаривал он Шишкина. — Понимаешь, сына женю!

— Да я не знал… — улыбался Шишкин. — Не при параде… Ехали вот мимо.

Но Шишкина затащили к столу. Он поднял бокал с шампанским:

— За здоровье молодых! Горько!

Молодые встали, с удовольствием поцеловались. Шишкин выпил, налил еще один бокал:

— За здоровье родителей! Мы ими гордимся! Хочу, чтобы и они за вас не краснели! Горько!

И тут встали родители и, смахивая слезы, поцеловались.

— Я хочу сказать! — звонким голосом сказала невеста. — Я предлагаю тост за Родиона Михаиловича! Потому что жизнь у нас в районе стала гораздо интереснее! Вот у нас свадьба — а ни одного пьяного нету! Спасибо, Родион Михайлович!

Шишкин засмущался. Гости захлопали. Ирина заулыбалась.

— Да ладно… Чего там… — покраснел Шишкин и сел. — Что, на самом деле ни одного пьяного? — тихо спросил он у соседа. Тот кивнул.

Шишкин и Ира еще посидели на свадьбе, поговорили с людьми, послушали музыку, а потом незаметно, не прощаясь, по-английски, ушли

Ракитин и Шишкин стояли с удочками в руках на берегу реки.

— В общем кадрами сейчас мы обеспечены! — с воодушевлением делился своими радостями Шишкин.

— А рентгенолог где?

— Да рентгенологов я тебе десяток найду! А тут у человека талант! Что же ему в темноте сидеть!

Ни у кого не клевало.

— Сколько там у тебя на этой мельнице штата?

— Пять человек! — с гордостью ответил Шишкин.

— А полагается-то двадцать…

— Зачем же двадцать, если пять управляются?

— Ну, так ведь штатное расписание есть… Инструкция…

— А мы ее изменили, инструкцию, — спокойно сказал Шишкин.

— А зарплату они какую получают?

— Большую, — согласился Шишкин. — Так ведь работают люди. И население довольно!

Ракитин помолчал.

— Я вот в Венгрии был, — задумчиво сказал он. — В мотеле останавливался. Тут же закусочная и мастерская. И все это одна семья обслуживает. Тоже справляются…

— Вот видишь!

— А учительница музыки — что, все у тебя живет?

— Да нет, квартиру уже нашли, — беспечно ответил Шишкин.

— Больно долго искали.

— С жильем — проблема, — согласился Шишкин. — Искупаться, что ли?

— Холодно…

— Да вроде тепло…

— Это сверху тепло, а внизу холодно. Ты, Родион, подводные течения не учитываешь!

— Ты о чем? Не понимаю…

— Жалоба на тебя пришла.

— Какая?

— На пятнадцати листах!

Шишкина стукнуло как обухом по голове.

— Это кто же написал? — поразился он.

— Анонимная, — тихо сказал Ракитин. — Там и про ресторан, и про учительницу, и про то, что на лошади ездишь. Как помещик.

— Так это ж экономнее — на лошади-то… — растерянным шепотом сказал Шишкин. — И вообще я их с детства люблю, лошадей!..

— Вот и люби, а ездить не надо. Не раздражай людей, — шепотом ответил Ракитин.