Артур Макаров - Ночной хищник

— Белку! — рассмеялась она. — Нет, правда… Я когда гляжу на шкурки, то вижу зверей. Рысь, лиса, хорек — одна шатия. А белка никого не трогает, славная такая.

— А куница?

— Ну, эта спуску никому не дает! Ночной хищник, не брезгует ничем… На Дальнем Востоке живет куница — харза, так она даже на косуль нападает.

— Экая дрянь… А что мы остановились?

— Мы остановились, потому что пришли. — Елена Андреевна заглянула в подворотню. — Только, знаете, проводите чуть дальше, у нас двор жутковатый.

Старый двор и впрямь казался недобрым в вечернюю пору, у подъезда Русанова вздохнула с облегчением:

— Ну, вот…

— Подождите, — Шувалов взял ее руки. — Еще не поздно, а после изысканных напитков душа просит чаю. Не пригласите?

— Вот это да! — сказала она, и на лице было одно любопытство. — Самое удивительное, что возмутиться не хочется… Вы всегда так решительны?

— Всегда, — сокрушенно признался мужчина. — И действительно, хорошо бы крепкого чая, а я знаю, что вас никто не ждет.

— Все-то вы знаете, — нахмурилась Русанова. — Я видела, как беседовали с Васиным и поняла, что обо мне… Он очень прост в обращении, а о вас думала иначе.

— Значит, все-таки думали… Это хорошо. Чем же провинился Васин?

— Ничем особенным… Мужчина как мужчина: пригласил на прогулку на свой катер, потом других гостей высадил и был очень предприимчив. По-моему, с тех пор сердится на меня. — Она снова вздохнула. — И вы еще обидитесь, что прогоню… Идемте, напою вас чаем.

…Молча поднялись на второй этаж. Елена Андреевна повозилась с ключом, отворила дверь.

— Проходите и не судите, гостей не ждали.

Шувалов шагнул в освещенный коридор, а из комнаты справа вышел мальчик лет десяти.

— Вот хорошо! — сказал, глядя на гостя, с материнским прищуром. — Я как раз встречать собрался, все нету и нету… А тебя проводили.

— А меня проводили… Ты здоровайся и веди к себе, я на кухне разберусь.

— Здравствуйте. Я Саша Русанов, прошу сюда.

— Виктор Сергеевич. Вечер добрый, — озадаченный Шувалов вошел в небольшую комнату. На письменном столе горела лампа, на разложенной шахматной доске застыли фигуры.

Он подошел, заглянул в запись ходов, лежавшую рядом.

— А почему конь на не шесть не сыграл? Хотя да — тогда ладья выходит на седьмую, с угрозой… И потом можно выиграть качество третьим ходом. Понял!

— Вы мастер? — с уважением посмотрел на него мальчик.

— Нет, я дилетант. Но с большим стажем…

На кухне Елена Андреевна зажгла газ, поставила чайник. Бросив спичку в висящую на трубе банку, стояла, глядя на плиту, рассеянно улыбалась чему-то.

Васин брился тщательно. Осторожно оттягивал щеку, проходясь еле жужжащим агрегатом. Выдвинув зубья для стрижки, подровнял виски, долго втирал одеколон. Затем еще плеснул на ладони, растер плечи и грудь с выпуклыми рельефами мышц, натянул майку.

— Тебя когда ждут, сокровище? — спросил, войдя в спальную половину номера.

— В двенадцать, — не открывая глаз, ответила Рита. — Разве нельзя собираться потише? Голова разламывается.

— А ты пей больше… Смотришь в телевизоре про алкоголиков? Очень поучительно.

— Ты мастер поучать. — Она открыла глаза, и в них была неприязнь. — Поучал-поучал меня, образовал как следует, а теперь, кажется, заскучал… Ну, сунься опять к этой скромнице, к Русановой, давно вокруг крутишь! Хотя к ней твой новый приятель неровно дышит: весь вечер глаза пялил… И чего там нашел?

— Да уж нашел, по-видимому. — Леонид Петрович застегнул рубашку и повязывал галстук. — Ты ведь просто роскошная кукла, а она женщина. Большая разница, заметь… За тобой заехать?

— А пошел ты… — Рига села и взяла с тумбочки сигареты. — Что же ты шьешься со мной? Обещал, чего ни обрисовывал, и все про роскошную жизнь… А я проживу и без тебя!

— Вряд ли, ума не хватит. — Он открыл портфель, перебрал бумаги. — Все, что я обещал, сделано. На большее не рассчитан, характером слаб. А воровать в наше время опасно: год воруешь, десять кукуешь! И запомни…

Накрытый подушкой телефон на полу заверещал жалобно и глухо. Васин присел, послушал, откинул подушку.

— Говорите! Ну я, разумеется… Что у тебя голосок вибрирует? А-а… Понятно. Кого — всех? Ясненько, сейчас выезжаю. Я сказал — сейчас! Положи под язык прохладительное и жди.

Повесил трубку, сидя на корточках понаблюдал мрачно курившую Риту, усмехнулся:

— Барков бурлит — милиция нагрянула, опять затеяли какой-то опрос… Чует кошка неладное! Поеду, взгляну на страсти глазами ребенка.