Евгений Сатановский - Жил-был народ… Пособие по выживанию в геноциде

Палачей не призвать к ответственности: они, как правило, доживают своё на покое, а если их находят, легко уходят от суда с помощью адвокатов. Ссылки на почтенный возраст и состояние здоровья спасли от заслуженного наказания много преступников… Но нет справедливости в этом мире. Не было, нет и не будет. Как нет никаких гарантий, что преступления прошлого не повторятся в будущем. В том числе в отношении тебя и твоих близких, читатель. И к этому нужно быть готовым, не уповая ни на кого и ни на что.

В конце каждой очередной книги автора произносятся слова благодарности в адрес тех, кто помог в том, что эта книга появилась на свет. Засим…

Традиционное и неизменное спасибо за всё ближайшей родне. Маме – Александре Вагнер-Сатановской, живущей в израильском Маалоте. Второй маме – любимой тёще Римме Вепринской, украшению американского Нью-Йорка. Обоим братьям: родному Вите, израильтянину, и шурину Юре, американцу. Как и прочей большой мишпухе. Включающей родственников из России, с Украины, из Израиля, США, Польши, Франции и с Антильских островов.

Всем тем из родных и близких, кого уже нет. В первую очередь двум лучшим отцам, которых только можно было пожелать: Яну Сатановскому и Леониду Вепринскому. Они оба пережили войну. И оба потеряли своих отцов, дедушек автора и его жены, на войне. В обеих семьях были те, кто погиб на фронте, как брат дедушки по линии мамы Владимир Вагнер, или умерли от ранений – в тыловых госпиталях, как дедушка со стороны папы Ефрем Сатановский. Те, кто умер по дороге с оккупированной Украины, как маленькая девочка Машенька, которая могла бы стать тётей жены, если бы выросла. Или прадедушка автора, знаменитый дореволюционный богач и меценат из Екатеринослава Илья Фрейдин, не переживший эвакуации «в поле». Были те, кого убили в фашистских концлагерях, как дядю мамы, генерала Григория Зусмановича. Мир памяти их всех, и да будет им земля пухом.

Спасибо тем, кто пережил ту войну. Как отец мамы – инженер-полковник Лев Вагнер и все те родные и их друзья и сослуживцы, которые воевали или трудились в тылу. Было ли это в Ленинграде, в блокаду, или на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке и в Средней Азии, в эвакуации. Голода и ужасов, зноя и холода досталось на всех поровну.

Жене Машеньке, которая холила автора долгие месяцы, проведённые за компьютером, и терпит вот уже три с лишним десятка лет. Младшему поколению. Детям: Лене и Ксюше, Эмме и Косте Сатановским, – и в свои четыре года главному человеку в семье – внуку Яну. Большому специалисту по автомобилям, гитарам и холодному оружию, стрелку из лука и знатоку кошек.

Партнёрам по бизнесу, действующим и ушедшим на покой. Которые на протяжении двух десятков лет терпели и терпят повышенную концентрацию в офисе дипломатов и учёных, журналистов и студентов, военных и разведчиков – отставных и действующих. За что низкий поклон Вадиму Брайнису, Ефиму Жигуну, Александру Жукову, Назиму Касумову, Виталию Кузнецову, Сергею Роленкову, Анатолию Циосу, Михаилу Файде, Сергею Хрущёву, Сергею Ширяеву и Александру Шмуклеру.

Отдельное спасибо Жигуну, который четверть века руководит Институтом Ближнего Востока. Его работоспособность и порядочность позволили сделать невозможное. Когда за три десятка лет до того, как пишутся эти строки, жизнь свела с ним автора в Еврейском историческом обществе, о Холокосте в стране и не говорили, и не писали. Хотя евреи, не зная этого термина, все как один понимали, что это такое – по каждой семье война прошла катком…

Институтским друзьям, которые рядом всю жизнь, вместе с их чадами и домочадцами: Анатолию Циосу, Александру Спектору и Александру Иоффе, дом которого на протяжении почти четверти века служит автору кровом и приютом в Израиле.

Отечественным учёным, включая тех, кто создал в России академическую иудаику, в рамках которой сохранить память о Катастрофе европейского еврейства стало возможно, и руководителям школ, институтов и музеев: Игорю Альтману, Аркадию Ковельману, Григорию Липману, Михаилу Мейеру, Александру Милитарёву, Виктории Мочаловой, Ольге Соколовой, Михаилу Членову, Владимиру Шапиро, Софье Шуровской и Дмитрию Эльяшевичу.

Государственным деятелям и ответственным лицам СССР и России, которые помогали или, что не менее важно, не мешали евреям хранить память о погибших в войну – ныне здравствующим и ушедшим из жизни: Борису Ельцину, Сергею Лаврову, Юрию Лужкову (особо), Михаилу Маргелову, Валентине Матвиенко, Владимиру Ресину (с печалью о многом), Евгению Примакову, Владимиру Путину (без претензий на ответную реакцию), Владимиру Тумаркину и Александру Яковлеву.