Уолтер Айзексон: Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию

В цифровую эпоху сотрудничество возникало не только среди сверстников, но также между поколениями: идеи были переданы от одной когорты инноваторов к следующей. В процессе исследования я сделал еще один вывод: пользователи все время старались приспособить цифровые новшества для создания коммуникаций и инфраструктуры для социальных сетей. Я также заинтересовался тем, почему попытки создания искусственного интеллекта — машин, которые сами думают, — неизменно оказывались менее плодотворными, чем организация партнерства или симбиоза между людьми и машинами. Другими словами, оказалось, что характерное для цифровой эпохи совместное творчество включает сотрудничество между людьми и машинами.

Наконец, я был поражен тем, что в цифровую эпоху истинную творческую активность часто проявляли люди, в которых соединялась любовь к науке и искусству и которые считали, что красота важна. Когда я приступил к работе над биографией Джобса, он мне сказал: «Я в детстве всегда думал, что я — гуманитарный человек, но мне понравилась электроника. Затем я прочитал, что один из моих героев — Эдвин Лэнд из корпорации Polaroid — говорил о роли людей, которые смогли работать на пересечении гуманитарных и естественных наук, и я решил, что это именно та область, в которой я хотел бы что-то сделать». Люди, ощущавшие себя свободно на этом перекрестке гуманитарных наук и технологии, сделали возможным создание симбиоза человека и машины, который и лег в основу этой истории.

Как и многие черты цифровой эпохи, мысль о том, что инновации рождаются там, где встречаются искусство и наука, не нова. К примеру, Леонардо да Винчи был творческой личностью, которая расцвела на пересечении гуманитарных и естественных наук. Или Эйнштейн, когда заходил в тупик в работе над общей теорией относительности, вытаскивал свою скрипку и играл Моцарта до тех пор, пока не начинал чувствовать то, что он называл гармонией сфер.

Если речь идет о компьютерах, нужно упомянуть еще одну историческую личность, которая не так хорошо известна, но в которой тоже сочетались любовь к науке и искусству. Как и ее знаменитый отец, она ощущала романтику поэзии. В отличие от него, она еще видела романтику в математике и технике. И именно с нее начинается наша история.

В мае 1833 года, когда Аде Байрон исполнилось семнадцать, ее и других молодых женщин представили британскому королевскому двору. Члены семьи были обеспокоены тем, что, учитывая ее нервозность и независимый характер, она поведет себя неподобающе. В конце концов все прошло благополучно, и, как выразилась ее мать, она вела себя «сносно». Среди тех, кого Ада встретила в тот вечер, были герцог Веллингтон, чья манера прямолинейно выражаться ее восхитила, и семидесятидевятилетний французский посол Талейран, которого она потом назвала «старой обезьяной» [3] Письмо леди Байрон Мэри Кинг 13 мая 1833 г. Письма семьи Байронов, включая письма Ады, находятся в Бодлианской библиотеке в Оксфорде. Расшифровка писем Ады приведена в книгах Betty Toole, Ada, the Enchantress of Numbers: A Selection from the Letters (1992) и Doris Langley Moore, Ada, Countess of Lovelace (1977). Кроме процитированных источников, материал этого раздела частично взят также из книг Joan Baum, The Calculating Passion of Ada Byron (1986); William Gibson and Bruce Sterling, The Difference Engine (1991); Dorothy Stein, Ada (1985); Doron Swade, The Difference Engine (2001); Betty Toole, Ada: Prophet of the Computer Age (1998); Benjamin Woolley, The Bride of Science (1999); Jeremy Bernstein, The Analytical Engine (1963); James Gleick, The Information (2011), глава 4. Если не оговорено иное, письма Ады цитируются по расшифровке, приведенной в книгах Бетти Тул. Диапазон мнений писателей об Аде Лавлейс широк: от канонизации до отрицания заслуг. Наиболее лестные о ней отзывы содержатся в книгах писателей Toole, Woolley и Baum; более научной, содержащей беспристрастные оценки, является книга Dorothy Stein, Ada. Развенчание заслуг Ады Лавлейс см. в диссертации Bruce Collier, The Little Engines That Could’ve (1970), http://robroy.dyndns.info/col-lier/. Автор пишет: «У нее был маниакально-депрессивный психоз и неадекватное представление о собственных талантах… Ада была не в своем уме и в своих „Примечаниях“ только запутала дело». .