Людмила Томенчук - Высоцкий и его песни - приподнимем занавес за краешек

Мы попробуем проанализировать рефрен "Охоты" и посмотреть, что же все-таки заложено в тексте. Но прежде отметим следующее. Ясно, что любой стихотворный текст, который "информативен и только", никакого отношения к поэзии не имеет. А поскольку речь идет о рефрене -- той части текста, в которой традиционно должно быть в концентрированном виде выражено содержание поэтического текста (а отнюдь не только его сюжетный пласт); причем о рефрене песни -- общепризнанного шедевра Высоцкого, то из названного тезиса Д.Кастреля (независимо от того, как считает сам автор) объективно следует вывод, что Высоцкий -- не поэт. Но попробуем прочесть сам рефрен.

Уже в первой строке:

Идет охота на волков, идет охота... -

мы видим: волки зажаты, как тисками, этим неумолимо-неотвратимым идет охота, сдавливающим, поглощающим строку. Не на равных играют с волками... Ощущение усугубляется тем, что движение направлено только внутрь кольца, на волков, ответного движения-отпора с их стороны нет (ср.: "Вокруг меня сжимается кольцо..."). Запомним это.

Следующая строка:

На серых хищников -- матерых и щенков -

это не просто уточнение объектов охоты. Контекст таков, что оказывается значимым даже, казалось бы, до основания стертое определение серых (которое к тому же поначалу может показаться лишним: что волки серы, общеизвестно): ему откликаются из последней строки рефрена кровь, пятна красные флажков, снег. Все вместе они окрашивают сцену бойни в жесткие, режущие глаз серо-бело-кровавые тона. Эти цветовые пятна привлекают особое внимание прежде всего потому, что в песенной поэзии Высоцкого слова, обозначающие цвет, очень редки. Тем сильнее, резче оказывается их воздействие, тем значимее их присутствие.

И мгновенно расширяет смысловую емкость сцены второе уточнение -матерых и щенков. Тут уже не травлей пахнет -- истреблением целого вида инакодумающих, инакочувствующих, вообще -- иных, других, непохожих. А в конечном счете -- истреблением будущего.

Это очень важный мотив -- не случайно потом, через годы, он отзовется и разовьется в песне "Конец "Охоты на волков"":

К лесу -- там хоть немногих из вас сберегу!

К лесу, волки, -- труднее убить на бегу!

Уносите же ноги, спасайте щенков!

Я мечусь на глазах полупьяных стрелков

И скликаю заблудшие души волков.

Третья строка из всего рефрена:

Кричат загонщики, и лают псы до рвоты -

казалось бы, самая явная, в ней поэт как будто ничего не припрятывает от беглого взгляда: упоминание о загонщиках, псах (да еще лающих до рвоты -деталь, вызывающая почти физиологическое отвращение28) вроде бы лишь подтверждает показанное, оцененное -- борьба неравная, схватка изначально нечестная. Но вот что важно. Действующие лица в этой строке -- из тех, кто противостоит волкам. И в них подчеркнута одна общая для этого ряда образов особенность: все они звучащие (хлопочут двустволки, егеря бьют уверенно, удивленные крики людей). Волки в рефрене, как и в песне, немы, безгласны. Лишь однажды раздается одинокий и тем подчеркивающий безгласие стаи (символ покорности судьбе) голос героя:

Почему же, вожак, дай ответ,

Мы затравленно мчимся на выстрел..?

Характерно, что ту же волчью немоту мы обнаруживаем и в написанном почти десятилетием позже "Конце "Охоты"". Но в обоих случаях "звучание" охотников уравновешивается тем, что эта история озвучивается одним из гонимых -- волком. Он дарит сюжету свой голос.

Тут самое время вспомнить первую строку рефрена -- пассивность волков, точнее, отсутствие движения на прорыв кольца (не случайно, конечно, их сравнение с мишенью в начале песни). "... и не пробуем через запрет" -- не в этом ли один из корней охотничьего "упоения безнаказанностью", которое есть в песне и на которое указал Д.Кастрель?

Последняя строка рефрена:

Кровь на снегу и пятна красные флажков -

словно ставит кровавую точку в этой бойне. Вновь, как и в первой строке, здесь -- кольцо, только на этот раз цветовое: белизна снега "стиснута" пятнами крови и флажков, тут не просто имеющих один с кровью цвет, но -- контекстуально -- кровоточащих, окровавленных (не случайно ведь сказано: пятна красные флажков -- явный намек на "пятна крови"). Еще одно соображение возникает по поводу функции цвета в рефрене "Охоты": может быть, "серость" тех, кто затравленно мчится на выстрел, означает невыявленность личностного начала, неродившуюся личность?

Так, вчитываясь в лишенный поддержки голоса и гитары текст рефрена "Охоты", мы убеждаемся, что он несет не только информационную, но и эмоционально-оценочную нагрузку. Впрочем, как и любой другой полноценный поэтический текст.