Мохандас (Мохандус) Карамчанд Ганди - Революция без насилия

Подобно всем другим моим книгам и статьям эта брошюра была написана с религиозной целью, всегда вдохновлявшей все мои поступки, и если сегодня я не могу применить на практике некоторые свои теории, изложенные в этой брошюре, то это мое большое горе.

Я твердо убежден, что человек совсем не должен пить молоко, за исключением молока своей матери, которое он потребляет в младенческом возрасте. Его питание должно состоять из высушенных на солнце фруктов и орехов. Для своих тканей и нервов он может получить достаточно питательных веществ из таких фруктов, как виноград, и орехов вроде миндаля. Человеку, питающемуся этими продуктами, легко умерить половое влечение и другие страсти. Вместе со своими товарищами по работе я убедился на опыте, насколько верна индийская пословица: человек есть то, что он ест. Эти взгляды обстоятельно изложены в моей брошюре.

Но, к сожалению, на практике я был вынужден отказаться от некоторых своих теорий. Когда я проводил вербовочную кампанию в Кхеде, ошибка в диете истощила меня, и я был на пороге смерти. Напрасно пытался я восстановить подорванное здоровье без молока. Я обращался к врачам, вайдья и известным мне ученым с просьбой порекомендовать мне какой-нибудь заменитель молока. Одни предлагали манговую воду, другие – масло махуа, третьи – миндальное молоко. Я истощил свое тело, экспериментируя подобным образом, но ничто не могло помочь мне подняться с постели. Вайдья читали мне строфы из произведений Чараки, чтобы доказать, что в терапии нет места религиозной щепетильности в отношении пищи. Так что от них трудно было ожидать, что они помогут мне остаться в живых, не употребляя молока. И разве мог тот, кто без колебаний рекомендует крепкие бульоны и коньяк, помочь мне сохранить жизнь на безмолочной диете?

Связав себя обетом, я не мог уже пить молоко коровы или буйволицы. Конечно же, обет этот означал, что я отказываюсь от любого молока, но поскольку, давая этот обет, я имел в виду лишь молоко коров и буйволиц и поскольку мне очень хотелось жить, я решил все-таки пить молоко, но козье, оправдывая свой поступок тем, что я придерживаюсь буквы обета. Начав пить козье молоко, я прекрасно сознавал, что нарушаю дух своего обета.

Но мной овладела идея провести кампанию против закона Роулетта. И вместе с тем росло желание жить. Так прекратился один из величайших опытов моей жизни.

Некоторые, как мне известно, говорят, что душа не имеет ничего общего с тем, что человек ест или пьет, так как она сама не ест и не пьет; что имеет значение не то, что мы принимаем внутрь извне, а то, что мы выражаем изнутри вовне. Несомненно, в этом есть некоторая доля истины, но, не вдаваясь подробно в эти доводы, я только выражу свою твердую убежденность в том, что воздержание в пище, как в отношении качества ее, так и количества, столь же важно, как и сдержанность в мыслях и словах для ищущего истину, который живет в страхе божьем и готовится предстать пред господом.

Однако должен сообщить не только о том, что моя теория подвела меня, но и предостеречь от применения ее. Поэтому я убедительно прошу того, кто под воздействием выдвинутой мною теории откажется от молока, не упорствовать в своем опыте в случае, если этот опыт будет неблагоприятным в каком-либо отношении, или же проводить его, только посоветовавшись с опытными врачами. До сих пор этот опыт показал мне, что для тех, у кого слабое пищеварение и кто прикован к постели, нет более легкой и питательной пищи, чем молоко.

Я был бы очень обязан тем, кто, обладая опытом в этом отношении и прочитав эту главу, сообщит мне, удалось ли ему на основании опыта, а не из книг, найти растительную замену молока, которая была бы столь же питательна и легко усвояема.

Вернемся к Азиатскому ведомству.

Иоганнесбург был оплотом азиатских чиновников. Я видел, что они, вместо того чтобы защищать индийцев, китайцев и других, притесняли их. Ежедневно ко мне поступали жалобы следующего содержания: «Отказывают тем, кто имеет право, а за сто фунтов стерлингов дают разрешения не имеющим никаких прав. Если вы не вмешаетесь, то от кого же тогда ждать помощи?» Я разделял их мнение. Если мне не удастся искоренить зло, то пребывание мое в Трансваале будет напрасным.

Я стал собирать доказательства и, когда у меня их накопилось более чем достаточно, обратился к полицейскому комиссару. Он оказался человеком справедливым и отнесся ко мне не только не холодно, но, напротив, внимательно выслушал и попросил ознакомить с фактами, которыми я располагал. Он сам опросил свидетелей и был удовлетворен их показаниями. Однако, так же как и я, он знал, что в Южной Африке трудно рассчитывать на то, чтобы белые присяжные осудили белого, нанесшего обиду цветному.