Алексей Клаус - БРИКС против диктатуры доллара

Следует отметить, что в двусторонних российско-китайских отношениях, конечно же, присутствуют конфликтующие геополитические интересы. Например, Россия остается основным поставщиком оружия в Индию и Вьетнам, с которыми у Китая сохраняется вражда из-за территориальных вопросов. На основе информации из открытых источников можно сказать, что Пекин недовольно, но все же признал ту роль, которую поставки российского оружия за рубеж играют во внешней политике Москвы. Между тем, сегодня, когда Путин готовится претворить в жизнь свою концепцию Евразийского союза, очень трудно игнорировать усиливающиеся позиции Пекина как регионального и глобального лидера. Китай, участвующий в Шанхайской организации сотрудничества, в Совещании по взаимодействию и мерам доверия в Азии, в БРИКС, а также осуществляющий политику «марша на Запад», в предстоящие десятилетия наверняка затмит собой Россию на евразийском пространстве. Хотя Москва является членом многих из этих институтов, Пекин по степени своего влияния намного ее превосходит.

Как отмечает в своем очерке Розман, российские официальные лица всячески воздерживаются от комментариев об усилении Китая, дабы избежать неудобных националистических позывов, возникающих от признания мощи своего соседа. Вместо этого Россия и Китай в своей дипломатической риторике сосредоточились главным образом на общем позитиве, выдающимся примером которого является подписанное этим летом между двумя странами соглашение о поставках газа на 400 миллиардов долларов.

Розман и прочие оптимисты в своих оценках прочности российско-китайских связей избегают упоминания о перекосах в этом партнерстве. В сущности, при нынешних экономических и геополитических реалиях Китай России нужен намного больше, чем Россия нужна Китаю. На фоне ухудшения отношений с Европой (и резкого снижения нефтяных цен) у России не остается выбора, кроме как приковать себя цепями к постсоветскому пространству и к Китаю. Китай прекрасно понимает непрочность позиций Путина. Предположения об условиях газовой сделки между Россией и Китаем, построенные на данных информированных источников, говорят о том, что Москва могла пойти на существенные ценовые скидки, чтобы заключить это соглашение. В краткосрочной перспективе это большая удача для Путина, однако за те 30 лет, в течение которых будет действовать соглашение, оно может стать для России настоящей финансовой дырой.

Оценивая аргументы Розмана, я не могу не заметить еще одно слабое звено в российско-китайских связях. Речь идет о возможном отказе России от путинизма. Сегодня это кажется невообразимым, если посмотреть на то, как «доктрина Путина» влияет на все аспекты российской внешней политики, которая едва не стала автократической революцией. Но в будущем у России все равно появится новый руководитель. Если исходить из того, что нынешние экономические тенденции сохранятся, следующего российского лидера изберут исключительно на основе его программы экономического возрождения. В таком контексте нельзя исключать, что в Кремль придет умеренная фигура типа Медведева, который будет смотреть в сторону Атлантики и предлагать улучшать отношения с Европой и Соединенными Штатами. Все это – из области предположений и домыслов, однако есть немало оснований полагать, что скачок популярности Путина после шовинистических действий России на Украине окажется эфемерным.

Несомненно то, что стабильные и долговременные связи и согласие между Россией и Китаем станут мощной силой в международных отношениях. Оба государства являются серьезными участниками международной дипломатии, будучи постоянными членами Совета Безопасности ООН, и оба играют важнейшую роль в таких дипломатических процессах как ядерные переговоры с Ираном и шестисторонние переговоры с Северной Кореей. Если, как отмечает Иэн Бреммер (Ian Bremmer), мы вступаем в эпоху неопределенности, когда американская гегемония будет отмирать, а четко обозначенного преемника у США не будет, Россия и Китай наверняка появятся на мировой арене в качестве влиятельного блока.

На данный момент все вполне серьезно относятся к усилению Китая, а на Россию смотрят пренебрежительно – как на старого больного медведя, находящегося под руководством элиты, которая ностальгирует по советским временам былой славы. Действующий американский президент презрительно называет Россию слабой региональной державой. Может, так оно и есть, но пока еще слишком рано списывать сегодняшнее сближение между Россией и Китаем, называя его временным браком по расчету. Видя мощное слияние идеологии и национальных интересов, политическим руководителям, особенно на Западе, пора серьезно отнестись к российско-китайскому партнерству.