Валерия Башкирова - Герои 90-х. Люди и деньги

Но, когда я увидел, кому съезд вайнахского народа вверил свой суверенитет и свое будущее, у меня — даю слово чести — по коже пробежали мурашки…

Я посмотрел и содрогнулся от ужаса. Доверие народа — кому оно вручено! Стало ясно, что это — крах. Что дело пойдет настолько не по тому руслу, который наметил народ. Что они буквально извратят эту идею (суверенитета. — Ред.), размажут ее, заплюют. И народ превратят в ничто.

Вот что заставило меня взять на себя этот тяжкий груз. Свобода — очень дорогая вещь. И за нее придется многое чем заплатить, в том числе и кровью. Если уж брать свободу, то брать и знать, на что идете. Если воздерживаться — воздержаться осознанно. Взяли. А раз взяли… Одно дело говорить с трибун высокопарные слова, а совсем другое, когда надо реализовывать решение».

О чеченской государственности: «Коррумпированы были все. Время нужно было, чтобы очистить высший эшелон. Один кабинет министров сменили, второй кабинет, третий. И верхний эшелон мы очистили, это нам удалось. В прежние времена первым лицам в высших эшелонах власти приносили (деньги. — Ред.), и была определенная такса, то теперь первые лица об этом даже не могли подумать. А те, которые замысливали такое, они чувствовали над собой дамоклов меч, который отрубит им головы.

Но вот на нижнем уровне коррумпированность продолжала существовать с необузданной силой. И даже при этом мы создали свою модель — с чистого листа — государственного политического устройства: от местного управления до высшей политической власти. И мы все же построили свое правовое государство. Создали свои экономическую, социальную, духовную, культурную программы. И как пошли процессы! Перед войной синусоида производства пошла вверх, причем семимильными шагами!»

О современном обществе: «Конечно, я хотел бы многое сделать иначе. Но — среда не давала, общество, не созревшее для демократии и для соблюдения норм законов. Разве я не хотел иметь рядом с собой талантливых,

II. Политика вмешательства

интеллигентных, интеллектуальных, созидательных, преданных делу людей?! Но вокруг оказывались крохоборы, у которых был только один интерес — необузданное наживательство. Окружение таким оказалось в силу обстоятельств, не было другого».

Джохар Дудаев в глазах многих чеченцев стал даже не героем — мифом, символом борьбы за свободу.

Еще одним итогом первой чеченской — отложенным, правда — стало сплочение российского генералитета. Через три года после Хасавюрта — едва ли не впервые в истории России — генералы тайно разработали и провели за пределами страны громкую акцию, о которой ничего не знали ни министр иностранных дел, ни глава правительства. В российских вооруженных силах нашлось как минимум два десятка достаточно молодых (средний возраст — около 50 лет) энергичных генералов-единомышленников, способных в обстановке максимальной секретности самостоятельно разработать и осуществить не только военный, но и военно-политический план.

В июне 1999 года, пока в российском МИДе шли переговоры по поводу ситуации вокруг Косово, в российском Генштабе шла напряженная работа: готовился план молниеносной передислокации 200 десантников из Боснии в Косово и упреждающее занятие аэродрома Слатина в столице края Приштине (НАТО не подвергало его бомбардировкам, рассчитывая использовать для своих военно-транспортных самолетов, а также для дислокации командования английских миротворцев). В дальнейшем здесь, по плану генералов, должны были приземлиться российские военно-транспортные Ил-76 с несколькими тысячами десантников из Пскова, Рязани и Иваново.

Идея использовать миротворцев из Боснии принадлежала генерал-полковнику Виктору Заварзину (кстати, это очередное звание он получил за успешное проведение косовской операции), который представлял Министерство обороны России при НАТО.

Планом Генштаба время «Ч» было назначено на 11.30 утра 11 июня. В 11.00 начальник Генштаба генерал Анатолий Квашнин лично позвонил президенту, доложил о плане и попросил одобрения. Борис Ельцин план одобрил, расценив его как «правильный и сильный ход». Лишь после этого Квашнин сообщил министру обороны Игорю Сергееву о плане и доложил, что план одобрен президентом.

Ровно в 11.30 утра 11 июня колонна российских военнослужащих — примерно 200 человек на 15 БТР, 30 грузовиках и 5 УАЗах (с сухим пайком на пять суток) — начала выдвижение из района постоянной дислокации российской миротворческой бригады (недалеко от боснийского города Тузла) в сторону югославской границы. Через час колонна российских десантников с эмблемами KFOR (их солдаты малевали ночью перед выходом) пересекла границу и в сопровождении сербской полиции направилась вглубь страны.