Федор Лукьянов - Мир на взводе - пружина разжимается

Возникающая дилемма, по существу, не имеет решения. Ждать, пока граждане менее развитых в социальном отношении государств дойдут до среднеевропейского уровня, не представляется возможным. Точно так же как тяжело ожидать от мексиканских мигрантов в США соответствия американским стандартам понимания закона. Единственной альтернативой является усиление контроля со стороны правительства за обществом в целом, а это приводит к снижению уровня защиты граждан от произвола власти.

Одновременно с тенденцией к «дисциплинированию масс» наблюдается и другая, противоположная тенденция – проявление свободы в таких областях социальной жизни, которые были под запретом или, во всяком случае, не поощрялись. Например, речь о признании однополых браков.

Возникает странное ощущение двойственности процесса: с одной стороны, усиление полицейского государства, с другой – распространение идей «либертинажа» среди жителей этого полицейского государства. Причем толерантность к тому, что еще вчера было под запретом или не одобрялось обществом, демонстрируется очень зримо. Достаточно вспомнить конкурс Евровидения в 2014 году или легализацию однополых браков в США, Нидерландах, Бельгии и других государствах Европы.

Можно ли считать, что эти два процесса каким-то образом связаны между собой? Ответ стоит искать в плоскости рассмотрения структуры современного западного общества в целом, прежде всего с точки зрения взаимоотношений элиты и среднего класса с прибывающим извне населением или маргиналами за пределами «цивилизованного» общества (террористами, радикальными исламистами, религиозными фанатиками и пр.).

«Секьюритизация» общества происходит прежде всего в интересах элиты и среднего класса, обеспечивая их безопасное существование. Вызовом этой безопасности и являются, во-первых, массы люмпенизированных мигрантов, чье появление на политической арене развитых стран связано с процессом глобализации, и, во-вторых, радикально настроенные группировки извне. Таким образом, формируется идеология «осадной крепости» , что и влечет за собой усиление контроля на границе, наделение спецслужб большими полномочиями и принятие жестких мер безопасности внутри страны.

Процесс разрушения традиционных ценностей происходит ввиду значительного различия в культуре мигрантов и коренного населения развитых стран. В результате нарушается социокультурное единство норм и правил поведения, что приводит к ситуации, когда можно ожидать всего, чего угодно и от кого угодно. Таким образом, многократно возрастает восприятие рисков (хотя объективно эти риски, может быть, и не столь велики) и ожидание угроз .

Разрушение культурных стереотипов не может не затрагивать все сферы жизни. Спокойная «бюргерская» жизнь становится жертвой глобализации, а необходимость контролировать преступные кланы приводит к ограничению личных свобод. С другой стороны, эти достаточно ясные и иногда болезненные ограничения не могут оставаться без компенсации. Именно этой компенсацией и является повысившаяся толерантность к типам поведения, в «старые добрые времена» подвергавшимся запретам.

Особенно ясно эти процессы проявляются в США. Страна, в которой множество консервативных протестантских сект, является одним из лидеров как в установлении контроля и «дисциплинировании» поведения своих граждан, так и в широко понимаемой толерантности к тому, что еще недавно считалось девиантным поведением. В США распространены огромные сроки тюремного наказания за преступления (что, по-видимому, вполне вписывается в протестантскую мораль), там чрезвычайно большое количество заключенных – в разы больше, чем в европейских странах на душу населения (хотя население США составляет менее 5 % от мирового, порядка 25 % людей, находящихся за решеткой, приходится на американские тюрьмы [15]). Спецслужбы США на протяжении последних 15 лет официально имели (на основании «Патриотического акта») широкий доступ к частной жизни граждан.

Одновременно в США снимается ряд ограничений, например для ЛГБТ сообществ, растет толерантность к использованию легких наркотиков.

Мы, таким образом, становимся свидетелями новой, далекоидущей системы отношений в обществе. С одной стороны, изменяется система «консервативных ценностей». С другой – ей на смену приходит другая, контуры которой еще формируются, но в которую уже включены принципы политкорректности и терпимости в отношении меньшинств. Если раньше эти ценности были локализованы в узких субкультурах (например, в университетской среде), то сегодня они получают более широкое распространение.