Петр Черкасов - Шпионские и иные истории из архивов России и Франции

О наличии каких-то связей между Пугачевым, турками и французскими военными советниками в армии султана сообщал из Вены князь Д. М. Голицын, которому удалось завербовать сотрудника канцелярии французского посла при венском дворе князя Луи де Рогана. Информатор передал русскому дипломату копии нескольких секретных писем, которыми обменялся французский посол в Вене со своими коллегами в Константинополе и Санкт-Петербурге – графом де Сен-При и Дюраном. Из этой переписки недвусмысленно следовало, что французская дипломатия по крайне мере не исключала возможности контактов с Пугачевым и взаимодействия последнего с турецкой армией. Более того, если верить этой переписке, то отдельные французские офицеры, служившие у султана, находились и в рядах мятежников-пугачевцев. 31 марта 1774 года князь Голицын отправил графу Панину ставший ему известным «экстракт» письма графа де Сен-При к князю де Рогану следующего содержания: «Он (Сен-При. – П. Ч .) говорит, что французские офицеры шлют ему эстафету за эстафетой из [турецкой] армии, которая должна предпринять диверсию (ограниченную военную операцию. – П. Ч .) в России в пользу Петра III (имеется в виду Пугачев. – П. Ч .). Эти офицеры не верят в успех их предприятия; они сожалеют, что [в армии] нет ни правил, ни порядка, ни подчинения, ни продовольственных, ни боевых припасов; что если их выступление не будет сопровождаться всеобщим восстанием [в России], то они оставят это предприятие.

Он говорит, что надежды, возлагаемые на существующее в России недовольство, в действительности необоснованны, поскольку достаточно обычного манифеста или угрожающего указа царицы, чтобы напугать всех; что [русские] предпочтут рабство судьбе, которая отвечала бы их надеждам. Он (СенПри. – П. Ч .) просит выделить ему вновь значительную сумму денег, которые он мог бы использовать в этих целях при всяком благоприятном случае…» Из этого письма можно сделать вывод, что Турция предполагала осуществить военную операцию на территории России (по всей видимости, с Северного Кавказа или через Крым) с целью поддержки Пугачева и что в этой операции должны были принять участие французские офицеры.

Из другого письма, отправленного 30 марта 1774 года из Вены князем де Роганом в Константинополь графу де Сен-При, также перехваченного русским агентом, следовало, что о поддержке Пугачева в той или иной мере подумывал и сам Людовик XV. Вот что говорилось в этом письме, французскую копию которого князь Голицын поспешил переправить графу Панину в Петербург: «Король направляет к вам подателя сего письма, который по собственной инициативе вызвался оказать помощь Пугачеву. Это офицер Наваррского полка, имеющий множество заслуг. Вы должны как можно скорее отправить его с необходимыми инструкциями для так называемой Армии [Пугачева].

Король вновь выделяет вам 50 тысяч франков для непредвиденных расходов, помимо того, что вы еще должны получить из выделенных вам средств за прошлый месяц. Не жалейте ничего для того, чтобы нанести решающий удар, если к тому представится случай. Нет такой суммы, которую король не предоставил бы ради осуществления наших замыслов.

Не думайте, что с заговорами покончено. Я имею достоверные сведения, что во всех провинциях царицы много недовольных, которые ждут лишь случая, чтобы восстать. Даже русские солдаты говорят гадости о царице и короле Польши (Станиславе Понятовском. – П. Ч .). Можно представить себе настроения среди офицеров так называемой армии Пугачева. Вы увидите, что если она добьется хоть каких-нибудь успехов, то русские солдаты целыми соединениями станут под их знамена, и вы с триумфом возвратитесь в Париж, где получите достойное вознаграждение за вашу доблестную службу. Прощайте, будьте бдительны и активны, и рассчитывайте на дружбу князя Луи де Рогана».

Судя по всему, французский посол в Константинополе был лучше осведомлен не только о внутреннем положении Турции (что вполне естественно), стоявшей на грани поражения, но и о ситуации в России, нежели его коллега в Вене. Во всяком случае, попавшая к русским переписка графа де СенПри говорит о весьма пессимистичной оценке им как шансов Порты продолжать войну против России, так и шансов Пугачева на успех. В письме от 20 марта 1774 года, адресованном князю де Рогану графом де Сен-При, также ставшем известным русскому посланнику Д. М. Голицыну, прямо говорилось, что Порта «совершенно решилась заключить мир, лишь бы только Россия немного сговорчивее была». «Бедная армия Пугачева, – продолжал граф де Сен-При, – разбита и рассеяна в Сибири, и те из нее, кои были счастливые, спаслись убежищем в турецких границах; итак, можно по всему видеть, что сей проект в ничто обратился. Два французских офицера, которые сыскали способ возвратиться в Константинополь, в столь худом состоянии пришли сюда, что жалко смотреть на них: больные и почти все голые, заедены вшами и изнурены от бедности и от трудов дорожных. Я об них имею попечение и буду стараться отправить их отсюда через Вену, как скоро они немного повыздоровеют и в состоянии будут ехать».