Семен Уралов - Два капитала - как экономика втягивает Россию в войну

Новое средневековье уже наступило в России. По большому счету везде, кроме РФ, Беларуси и Казахстана, мы имеем дело с утверждением той или иной формы неофеодальных отношений.

Государство стремительно отмирает, а его функции переходят к группам влияния, которые формируют кланы. На втором шаге кланы заключают семейные союзы — и государственные функции становятся передаваемой по наследству привилегией. Мы сейчас переживаем как раз этот этап — когда подрастают дети постсоветских начальников, уже готовые занять ключевые позиции в управлении государством. Это же поколение является топ-менеджментом частных и государственных корпораций и рассматривает государство как бизнес-приложение к основной деятельности. Формирование династий крупного капитала и высокопоставленных чиновников — тревожный звоночек для государства. Мы имеем дело с наихудшей формой политического консерватизма, когда консервируются не идеи, а группы влияния и династии.

Новейшая история постсоветских республик — это зеркало, в которое обязательно нужно смотреться РФ и ее гражданам.

Откат в новое средневековье практически всегда идет по одной и той же схеме, и каждый раз эта деградация происходит под одобрительные крики толпы и на фоне глубокого экономического кризиса. Технология добровольного отката в новое средневековье хорошо видна на примере новейшей политэкономической истории Украины.

Последние два года в информационной повестке прошли под эгидой кризиса в самой крупной национальной республике, которая сделала выбор в пользу европейской интеграции, отказавшись от евразийской. Причем если создание зоны свободной торговли с ЕС ровным счетом ничего не дало Киеву, то отказ от евразийской интеграции серьезно сказался как на интересах самой Украины, так и на возможностях будущего Евразийского союза. Так, промышленные предприятия Украины до последнего были центральными партнерами российского ВПК. Также Украина остается крупнейшим транзитером российского газа и будет таковой до тех пор, пока не завершится проект «турецкий поток», который возник на базе «южного потока». А судя по позиции Анкары, «турецкий поток» может и не состояться. Аналогично обстоят дела в вертолетостроении, производстве турбин для АЭС и еще в ряде стратегических отраслей.

Кризис государства на Украине автоматически является угрозой для государства в России, Беларуси и Приднестровье. Так, Киев остается крупнейшим торговым партнером Минска, от продаж на украинский рынок ГСМ, продуктов питания, тракторов и сельхозтехники Беларусь зависит не меньше, чем Россия от украинского транзита. Для Приднестровья образование на месте Украины зоны нестабильности и вовсе является физической угрозой — Тирасполь фактически оказался в блокаде, и если между режимом Евромайдана в Киеве и прорумынской властью в Кишиневе образуется устойчивый союз, то государственность Приднестровья может ожидать испытания еще большие, чем во время войны в начале 90-х.

То, что мы привыкли называть Украиной, более не является государством в привычном смысле этого слова. Украине образца 1991–2013 годов была свойственна многовекторность, которая на самом деле и была основанием ее постсоюзной государственности. Фактически федеративная республика, состоящая как минимум из семи экономических, этнорелигиозных и географических регионов, была помещена в прокрустово ложе унитарного государства. Причем украинский унитаризм представлял собой деградировавшую версию советской власти — с той лишь разницей, что идеологический вакуум, образовавшийся после коммунизма, был заполнен облегченной версией этнонационализма. Просто пантеон советских героев был заменен на антисоветских, а вера в коммунистическое будущее подменена верой в Евросоюз.

Политэкономическая модель республики заключалась в сверхэксплуатации индустриальных и промышленных активов и их приватизации сотней избранных семей. Украинская экономика и хозяйство представляли поле для либерально-экономических экспериментов имени Егора Гайдара и Анатолия Чубайса. За двадцать один год государство лишилось практически всех индустриально-промышленных активов, которые могли бы обеспечить суверенитет.

Каждый украинский президент внес свою лепту в уничтожение государства как экономического и впоследствии политического субъекта.

При первом президенте Леониде Кравчуке в 1991–1994 годах было уничтожено Черноморское морское пароходство — на тот момент самый крупный торговый флот Евразии со штаб-квартирой в Одессе. Вместе с флотом естественным образом прекратило свое существование судо-, машино- и приборостроение морехозяйственного комплекса. Также в этот период были заложены правила либеральной приватизации, которые работают до сих пор.