Виктор Бронштейн - Лабиринты судьбы. Между душой и бизнесом

В общем, наряду с настоящими бесценными произведениями классического искусства, пережившими многие века, в самом центре Лондона немало суперсовременных выставок и галерей, которые мне от души хотелось бы послать под хвост коровы, а может быть, и ещё дальше.

Первые мои поездки, связанные с незамысловатым зарубежным бизнесом, позволяющим застраховать хотя бы небольшую часть средств от полнейшей российской непредсказуемости, были предприняты в момент кризиса 2008–2009 годов. Тогда вдвоём с приятелем мы поехали «покорять» Мадрид и Дрезден. Причём у меня ни в одном из двух городов не было не только друзей, но даже знакомых. Как я тогда жалел, что моя многолетняя деятельность на государственных предприятиях в должности начальника цеха и замдиректора не простиралась дальше Москвы, где я штурмовал вначале заочную аспирантуру при Институте социологии Академии наук СССР, а позже министерские кабинеты, выбивая нормативы фондов заработной платы, жилищного строительства, технического перевооружения и др.

В начале перестройки, уже в рамках собственного дела, удалось мне распахнуть ранее совершенно неведомые двери Молдкон-тракта и Росконтракта при Госснабе СССР. В каждой организации поначалу я чувствовал себя примерно так же, как Буратино, нашедший за холстом поразивший его сказочный театр. Так и для меня, выросшего, но, слава Богу, не переросшего, на иркутских заводах, поварившегося в московском академическом институте, мир каждой московской организации был поначалу загадочен и неведом. К счастью, природной смекалки, доставшейся от купцов-золотопромышленников, которым, наверняка, так же, как и мне, приходилось ладить и с московским начальством, и с рабочим людом, хватало, чтобы довольно быстро осваиваться в среде обитания заносчивых москвичей. За границей же я был полнейший новичок, да ещё и не владеющий ни одним иностранным языком. Ох, как часто вспоминал я родного дядю Леонида Яковлевича, коммерческого директора нефтехимической компании, который по вопросам снабжения и сбыта с начала перестройки облетел полмира! И везде иностранные партнёры встречали его, представителя огромного тридцатитысячного коллектива, в аэропорту с чётким планом работы и экскурсионного отдыха. Завязалось у него немало и дружеских неформальных связей, основанных на заключении взаимовыгодных контрактов. Меня же, несмотря на личное финансовое превосходство по сравнению с дядей, который не был хозяином дела, за границей не ждали нигде. Никто не встречал, и, более того, никто и не подозревал о моём совершенно уникальном для меня самого и для близких людей существовании на этой небольшой и весьма уязвимой планете.

А когда узнавали, что есть такой то ли купец, то ли производственник из далёкой Сибири, к тому же ни слова не понимающий на их языке, думали о том, как в результате любой сделки сорвать сразу же и побольше, обычно не гнушаясь самым бессовестным обманом. И только наконец-то в Лондоне нас с женой и моим близким товарищем Дмитрием встречала не только моя дочь, но и ставший настоящим лондонцем иркутский земляк Егор со своим партнёром. Оба они прочно стоят уже более десяти лет на британской земле и имеют английское гражданство.

Всего месяцем раньше в Иркутске нас познакомил мой пусть не самый близкий, зато очень давнишний приятель Роман, отработавший ряд лет на высоких должностях в правительстве, правда, пока местного уровня. Лет двадцать назад они вместе окончили Иркутский госуниверситет, причём Егор все годы учёбы был круглым отличником. Сегодня же их деловое сотрудничество, со слов Романа, ограничивалось выплатой Егором завидных валютных процентов (10–12 % годовых) на вклад в один миллион долларов, сделанный в небольшую американскую фирму, занимающуюся связью, в которой он был наёмным финансовым директором. Аналогичные заманчивые проценты были предложены мне и моим друзьям; кроме того, было обещано всяческое содействие в любых бизнес-проектах в Лондоне: будь то покупка недвижимости для сдачи в аренду или для проживания наших студентов; или поставки ирландских крепких напитков, а также открытие счетов в очень консервативных лондонских банках, не жалующих нас, россиян. Забегая вперёд, скажу, что никому из россиян счёт в английском банке так и не открыли.

После знакомства с Егором, с его отцом, а также с блестящим послужным списком бывшего отличника я почувствовал, что наконец-то сбудется моя давняя мечта о надёжном проводнике по лабиринтам зарубежного бизнеса. До сих пор, в Испании и в Германии, мне с этим катастрофически не везло, и моим денежкам несколько раз была уготована судьба золотых монет незабвенного Буратино, сеющего их под руководством лисы Алисы и кота Базилио на волшебном поле чудес.