Михаил Веллер - Наш князь и хан

Наступило 8 лет Смутного времени (1605–1613) – оно предоставило варианты. Царь Дмитрий Иванович возвратил из ссылок бояр, снижал и отменял налоги, ввел в Думу духовенство и назвал Сенатом. Взяточников били палками. Передвижения через границу и внутри страны стали свободными. Через год его убили и объявший Самозванцем. Не наш человек…

Боярская Дума могла стать реальным и полномочным парламентом. Царя могли ограничить законами о правах дворянства – то бишь боярства (это произошло полутора веками позже). Могли принять в цари польского королевича Владислава – он был пропитан европейскими традициями сравнительно гуманных законов и прав подданных. Но в результате: все предавали всех, каждый радел о себе, кровавые войны истерзали страну, и нового царя избрали «на платформе», так сказать, самодержавия, абсолютной монархии. Он был «мал возрастом и слаб умом», первый Романов, Михаил: бояре рассчитывали править сами, имея его за марионетку. Но Михаил прожил и умер – а самодержавие осталось! И что? И все лизали царю Алексею Михайловичу – отыгрываясь на нижестоящих. То есть, итожа: свобода и демократия не проканали ни в каких нормах XVII века, и без того склонного к абсолютизму.

Великий Петр вознамерился протащить Россию к прогрессу посредством диктатуры – иного она не поняла бы и не подчинилась. В похвальном, но жестоком усилии он надорвался и умер. Особенно его раздражало, что приближенные самодержца боятся и не умеют разговаривать с ним, как свободные голландцы или немцы: пусть трепещут, твари – но ведут себя внешне по-европейски! Вы поняли? И еще: воруют, как неродные! – никак не возьмут в толк, что Россия – это наше общее дело! М-да: а какое же общее, мин херц, если ты в любой миг любого на дыбу вздернуть можешь?..

Екатерина Великая переписывалась с Вольтером – но освободить крестьян не смела: материально обиженная «элита» мгновенно пришибла бы императрицу, как ее мужа ранее и ее сына позднее… То есть: царь стал выступать гарантом процветания знатных олигархов.

Но не любой. Внук умной немки Государь Николай Павлович показал мнящим о себе подданным, кто в доме хозяин.

О! Декабристы! Глоток свободы! Даешь конституцию, долой самодержавие! О доля горькая: «Русские вечно копируют французские нравы с опозданием на пятьдесят лет». Это была попытка обрести свободу столь неумелая, что нелепость ее переросла в безнравственность: обмануть и дать перебить своих солдат, готовиться пролить моря крови… «Повесить этих храбрых джентльменов», – махнул рукой всадник с плюмажем. Но – люди так мечтали о свободе, так ненавидели свое рабство – что героизировали восставших, поэтизировали, романтизировали и идеализировали. Писали о них стихи, позднее ставили памятники и называли улицы и площади их именами. Их счастье. Эти переворотчики устроили бы им такую козью морду – царь милее родного батюшки показался бы. А так – светлая идея осталась незамаранной грязным исполнением (оно всегда грязное…).

Слушайте – Александр II – царь-Освободитель. Отменил крепостное право. Готовил конституцию. Реально собирался дать больше свободы – разумной свободы, не разрушающей государство, но способствующей работе на него, на общее благо, свободные люди трудятся на свободных (ну, относительно…) людей. Взорвали революционеры. Чтоб было хуже. Тогда восстанут! И построят идеальное общество. Ну-ну. Знаем – пробовали.

И вот – небывалое в истории России. Февраль и март 1917. Пал царизм. Свобода, демократия, равенство – изберем лучших в Учредительное собрание и начнем строить светлую жизнь для себя. Хрен! Дрысь! Октябрь уж наступил и отряхает! Прекраснодушные болтливые импотенты были сметены жестокими решительными хамами. И Россия мигом построила себе такое самодержавие – мама не горюй! Да большевикам и товарищу Сталину никакой Батый и в подметки не годился!

Н-ну-с – подходите ближе, товарищи. Да-да – и дамы с господами. Перед нами – 1991 год. ГКЧП свергнуто с позором. Свободный народ победил. На лицах – человеческое достоинство, какого там отродясь никто не видел, и не увидит впредь. На лицах – счастье и ответственность свободных людей: это наша страна, мы в ней хозяева, мы будем строить жизнь по своему уму для себя и наших детей, и никогда больше никакая сволочь нам не указ, и нагло лгать нам не будет, и запрещать нам то, чего мы хотим, никто не будет, и решать за себя мы будем сами, никому не позволив сесть себе на шею.

Плакать от гордости хотелось, глядя на эти лица. Плакать от счастья, что мы – дожили. Победили. Свернули шею гадине, заевшей нашу жизнь.