Виталий Третьяков - Конфликт с Западом. Уроки и последствия

Вывод из всего этого прост и очевиден. Россию устраивает существование на Земле Соединенных Штатов Америки, если даже всем ее официальным лицам, начиная с президента, что-то в поведении США и не нравится. И наоборот: Америку не устраивает существование на Земле России, если Россия, во-первых, не проводит внешнюю и внутреннюю политику, которая нравится США, во-вторых, не возглавляется человеком, который подчиняется США и, соответственно, не обеспечивает выполнение первого условия. Все. Точка. Баста.

Всякие западные и наши политологические глупости, всякая западная политическая риторика, сводящиеся к тому, что Америке якобы нужна «сильная процветающая и демократическая Россия», либо самообман глупцов, либо обман хитрецов.

Совершенно очевидно, что если бы Россия не имела своего ракетно-ядерного потенциала, но проводила бы ту политику, которую проводит Владимир Путин (максимально возможное обеспечение национальных интересов России в заданных международных и внутренних условиях), Вашингтон давно бы уже перешел, как минимум, к политическому уничтожению России как мощного и самостоятельного государства.

Не менее очевидно, что Россия таких планов по отношению к США не имеет и не предполагает иметь. И отсчет тут надо вести не от президентства Путина, а, по меньшей мере, от прихода к власти Брежнева, то есть еще с советских времен.

Более того, Россия даже готова мириться (в разумных пределах и с учетом своих стратегических интересов) с мировым гегемонизмом США как с геополитической данностью после распада СССР. Естественно, при этом Москва предполагает, что в ближней или дальней перспективе гегемонизм Вашингтона истончится окончательно, и США перейдут из разряда глобальной сверхдержавы в статус одного из полюсов (3-4-х или 5-6-ти) многополюсного мира. Но и в этом случае Москва не будет вмешиваться во внутренние дела ослабшей Америки ни своими рекомендациями, ни тем более своими командами.

Итак, со стороны США по отношению к России мы видим классическую игру с нулевой суммой: Россия должна проиграть, иначе победа Соединенным Штатам не засчитывается. А со стороны России по отношению к США линия не противоположна, а принципиально иная: Россия не хочет проиграть сама, но не желает и не ставит своей целью поражение Америки. Я бы сказал, что позиция Москвы не только реалистичней, но она еще и умнее, цивилизованней и гуманней.

И в этом смысле действительно не имеет значения, существует ли конкретный украинский кризис и по чьей вине он возник. Если Америку в принципе не устраивает наличие самостоятельной России на планете, то поводы, кризисы и казусы (включая казус белли, если Вашингтону приспичит) найдутся.

Удастся или не удастся России при Путине и после него выдерживать линию внешней и внутренней самостоятельности – отдельный вопрос. Если предположить, что не удастся, то значит, России, в том числе и в ее нынешних границах, не будет. А из этого следует, что капитулировать перед США Россия не может, а это автоматически продлевает американо-российский антагонизм во времени и отчасти в пространстве. Во всяком случае – в постсоветском пространстве, так как на постамериканское пространство Москва не претендует. Тут Вашингтону, между прочим, нужно опасаться совсем других конкурентов, а то и часть своих нынешних союзников.

Так на что в свете этого диагноза мы можем надеяться в российско-американских отношениях? И к чему должны стремиться?

Первое. Как было, так и будет: «холодная война» между США и Россией и отчасти между подвластным Вашингтону Евросоюзом и Россией в обозримом будущем продолжится.

Второе. Надежда на то, что нормальные отношения между Вашингтоном и Москвой восстановятся, как только возникнет реальная общая угроза или реальный общий враг, эфемерна. По двум причинам. Так как США сами являются наибольшей угрозой для России. И так как американцы лучше русских умеют при общей угрозе максимизировать усилия других для обеспечения собственных интересов. Запредельный эгоизм США – это константа, и это тоже нужно воспринимать как реальность.

Третье. Те международные проблемы, которые США без помощи или содействия России решить не могут (а их довольно много, и вряд ли станет меньше) все равно оставят поле для более или менее регулярного официального взаимодействия.

Четвертое. Все программы индивидуальных человеческих контактов и контактов между различными неправительственными организациями двух стран в нынешних условиях свернуть все равно не удастся. Хотя теперь здесь нужно ждать препятствий скорее с американской, чем с российской стороны, что мы уже видим. Впрочем, не нужно преувеличивать и значение этих связей – хороших и профессионально поставленных межгосударственных отношений они все равно не заменят.