Коллектив авторов: Древние германцы

Гл. 37. [ В это самое время к Цезарю явились послы от эдуев и треверов. Эдуи жаловались на то, что ] недавно переправленные в Галлию гаруды опустошают их страну и что они не могут купить себе покоя даже тем, что дали Ариовисту заложников. Треверы же сообщили, что свевы из ста округов расположились на берегу Рейна и собираются переходить через него и что во главе их стоят два брата Назуа и Цимберий. Цезарь, сильно встревоженный этим [ известием ], решил, что ему нужно торопиться, чтобы не затруднить самому себе [ предстоявшее ] сопротивление [ германцам ], если бы новый отряд свевов соединился с прежними боевыми силами Ариовиста. Поэтому, собрав с возможно большей быстротой запасы провианта, Цезарь ускоренным маршем двинулся против Ариовиста.

Гл. 38. [На третий день похода он узнал, что Ариовист ] идет со всем своим войском, чтобы захватить Везонцион, самый большой город секванов, и что он уже продвинулся на три дня пути от занимаемой им территории.

[ Цезарь считал нужным во что бы то ни стало помешать Ариовисту занять Везонцион, который представлял собою в стратегическом отношении весьма выгодную позицию. Цезарю удалось занять его раньше Ариовиста, и он поставил там свой гарнизон. ]

Гл. 39. В продолжение нескольких дней, которые Цезарь провел под Везонционом, собирая запасы продовольствия, его воины собирали сведения о германцах со слов галлов и купцов, и те им сообщили, что германцы – люди огромного роста, невероятной храбрости и в высшей степени опытны в военном деле; что у них не раз бывали стычки с германцами и они не могли вынести одного их вида и пронзительного взгляда. [ Под влиянием таких рассказов в войске Цезаря стала распространяться паника; поговаривали даже, что воины откажутся от выступления .] Некоторые, не желая признаваться в своей трусости, уверяли, что их страшат не враги, но теснины, встречающиеся по дороге, и расположенные между обоими войсками огромные леса и что они опасаются, возможно ли будет в достаточном количестве и надлежащим образом подвозить провиант.

Гл. 40 и 41. [ Однако Цезарю удалось поднять дух своего войска искусно построенной речью, в которой он указал, что Ариовист раньше очень добивался дружбы римского народа, что римляне уже не раз одерживали победы над германцами, например в войне Мария с кимврами и тевтонами, а также при усмирении восстания рабов в Италии 4 , и что если Ариовист одолел галлов, то не столько своей храбростью, сколько хитро рассчитанным планом. Выступивши в поход, Цезарь на седьмой день ускоренного марша узнал от своих разведчиков, что войско Ариовиста находится в двадцати четырех тысячах шагов от римского 5.]

Гл. 42. [ Узнав о приближении Цезаря, Ариовист сам предложил ему устроить личное свидание, но с условием, чтобы обоих вождей сопровождала при этом не пехота, а конница. ]

Гл. 43. [ Во время этого свидания ] Цезарь предъявил те же требования, с которыми он [ раньше ] обращался к Ариовисту через послов, [ а именно ]: чтобы Ариовист не затевал войну с эдуями и их союзниками; чтобы он вернул эдуям заложников; и наконец, если Ариовист не может отослать никого из германцев [ на их прежнюю ] родину, чтобы он [ no крайней мере ] не допускал перехода других [ германцев ] через Рейн.

Гл. 44. Ариовист мало ответил на самые требования Цезаря, но много распространялся о своих доблестях: [ он заявил ], что перешел через Рейн не по собственному побуждению, но по просьбе и приглашению галлов; он оставил свой дом и своих родичей не без великой надежды на большую награду; в Галлии у него есть земля для поселения, уступленная ему самими галлами; заложники даны ими по их собственному желанию; дань, которую победители обычно накладывают на побежденных, он берет по праву войны; не он затеял войну с галлами, а галлы с ним; все племена Галлии явились для нападения на него и пошли войной против него; и все эти войска он рассеял и победил в одном сражении; если они хотят еще раз попробовать, то он готов сразиться еще раз; если же они хотят пользоваться миром, то было бы несправедливо отказываться от дани, которую они до сих пор платили по своей воле. Что же касается дружбы римского народа, то следует, чтобы она была ему в честь и в защиту, а не в ущерб; в надежде на это он и добивался ее; если же из‐за римского народа прекратится дань и отнимутся у него подданные, то он сам откажется от дружбы римского народа не менее охотно, чем раньше стремился к ней. А что он переправил в Галлию множество германцев, то сделал он это для своей защиты, а не для нападения на Галлию; доказательством служит то, что он не явился бы, если бы его не просили, и что он не начинал враждебных действий, а только отражал их. Пришел он в Галлию раньше римлян. И никогда еще до сих пор римское войско не выходило из пределов провинции Галлии. Чего Цезарь хочет? Зачем он пришел в его владения? Эта Галлия – его провинция, как та – римская. Как не подобало бы уступать ему [ Ариовисту ], если бы он вторгся в римские пределы, так же точно римляне поступают несправедливо, нарушая его права. А что Цезарь сказал, что сенат назвал эдуев братьями, то он [ Ариовист ] не настолько варвар и невежествен в делах, чтобы не знать, что ни эдуи не оказали помощи римлянам в последнюю войну их с аллоброгами, ни они не пользовались поддержкой римского народа в той борьбе, которую они вели с ним и с секванами. И он должен заподозрить Цезаря в том, что эта притворная дружба с эдуями служит Цезарю лишь поводом для того, чтобы держать в Галлии войско в целях нападения на Ариовиста. И если Цезарь не отступит и не выведет своего войска из этой страны, то Ариовисту придется считать его не другом, а врагом. А если он убьет Цезаря, то сделает этим приятное многим знатным и высокопоставленным римлянам. Об этом он имеет точные сведения от них самих через их посланцев, и умерщвлением Цезаря он мог бы заслужить благодарность и дружбу всех их. Если же Цезарь удалится и предоставит ему свободное владение Галлией, то он вознаградит его очень щедро, и все войны, какие Цезарь захочет, он завершит [ для него ], избавив Цезаря от всяких трудов и опасностей.