Игорь Прокопенко - Тайны Поднебесной. Все, что нужно знать о Китае

Виктор Усов, доктор исторических наук, научный сотрудник Института Дальнего Востока Академии наук: «Еще до 1949 года, до основания Китайской Народной Республики, он пытался приехать в Советский Союз и слал телеграммы, чтобы Сталин его принял. Тот не спешил, долго шли переговоры. Практически только перед самым основанием КНР он дал добро на приезд Мао Цзэдуна. Тогда поезд долго шел, причем они отобрали у гоминьдановцев, на юге страны, специальные бронированные вагоны, которые не отапливались. Когда Мао отправился зимой через всю Сибирь, то заболел и приехал очень недовольный. Пришлось даже отменить церемонию встречи на вокзале».

Чутьем опытного психолога Мао в первую же секунду понял: все идет как-то не так. Вежливые улыбки Молотова, холодная учтивость генералов и скомканная церемония встречи свидетельствовали, что в сталинском сценарии китайскому лидеру отведена совсем другая роль, и горечь этой чаши Мао еще предстояло испить до дна. Его привезли на московскую дачу Сталина, а потом словно забыли о нем. Слоняясь по огромному парку спецобъекта, Мао напрасно ждал встречи с Учителем. Время шло, а хозяин упрямо не замечал присутствия гостя в своем доме, искусно уклоняясь от встреч с ним, хотя жили они в одном и том же здании, только Сталин на первом этаже, а Мао – на втором.

Так ни разу и не повидавшись, они в разных машинах отправились на торжества, посвященные семидесятилетию Сталина. В сущности, к этому моменту Мао был готов ко всему. Но когда Учитель неожиданно усадил его рядом с собой как почетного гостя, Мао понял, какая тонкая игра велась все это время. Понял и оценил.

Мао Цзэдун на праздновании 70-летия Иосифа Сталина в 1949 году

Сергей Тихвинский: «Сталин ему оказывал все знаки внимания, но не больше, чем остальным иностранным участникам. И уже после подписания договора, на прощальном приеме в «Метрополе», он поднял тост за великого китайского марксиста-ленинца Мао Цзэдуна, тем самым его полностью реабилитировав».

Сталин не доверял Мао Цзэдуну, а может быть, угадав в нем талантливого имитатора, просто не хотел собственными руками лепить двойника, поэтому милость и равнодушие отмерял поровну. В эти же дни между Китаем и Советским Союзом был подписан договор, который начинается словами «вечная дружба». Это утверждение, скрепленное рукопожатием вождей, становится путеводной звездой для двух народов.

Сталин умер через три года. Первый же приезд Хрущева в Пекин показал, что Мао Цзэдун уже не тот младший брат, которого можно было держать в приемной. Отныне он готов быть только на равных – более того, не прочь продемонстрировать собственное превосходство и тонко мстить за пережитые когда-то унижения. Грубоватый и недалекий Хрущев вначале этого не понял и, быть может, сам того не желая, подыграл Мао Цзэдуну. Почувствовав это, тот начал вести себя где-то покровительственно, а где-то и по-восточному экстравагантно. В один из первых приездов Хрущева Мао принял его в бассейне и предложил вместе поплавать и поговорить. Хрущев, у которого даже не было с собой плавок, не долго думая разделся и в семейных трусах плюхнулся в воду. Такие вот доверительно-семейные отношения – «без галстуков», как выразились бы сейчас.

Мао Цзэдун и Иосиф Сталин на церемонии подписания

Но продлилась эта идиллия недолго. Первым яблоком раздора стал доклад о культе личности Сталина. Для китайской делегации он оказался неожиданностью, как и для самого Мао.

Когда стало известно, что Хрущев будет выступать с секретным докладом о культе Сталина, глава китайской делегации Джу Дэ сразу послал шифровку в Пекин: «Как себя вести? Будут критиковать Сталина – уезжать нам или нет?» Якобы Мао ответил: нет, не уезжайте, но свое мнение не высказывайте, сидите и слушайте.

Причина такой реакции объяснялась просто: к 1956 году в Китае имя Сталина прочно ассоциировалось с именем Мао Цзэдуна. Он тщательно копировал советского вождя, и удар по культу личности Сталина, который нанес Хрущев, одновременно был ударом и по Мао. Официально Мао Цзэдун был оскорблен тем, что Хрущев не поставил его в известность о докладе. И в то время, когда в Советском Союзе имя Сталина вымарывалось из истории, в Китае, напротив, были организованы демонстрации в его поддержку. Впрочем, архивы Министерства иностранных дел хранят достаточно и других свидетельств ухудшения советско-китайских отношений. К тому же импульсивный и несдержанный Хрущев внезапно стал вести себя с Мао Цзэдуном как с рядовым секретарем какого-нибудь обкома.