Андрей Савельев - Осколки эпохи Путина. Бюрократия против нации

У нас разные избиратели, господин Чуев. Вот нашим избирателям она нравится, поэтому мы получили больше, чем вы получили, несмотря на все ваши проплаченные на народные деньги ролики. Верните деньги народу, которые вам банкир Лебедев дал, украв их у народа у нашего! Вот тогда будет работа честная, так сказать. И не бегайте по партиям по всем! Я понимаю, пожилые люди бегают: им хочется на старости еще раз побывать в правительственной партии, но вы-то молодой человек, вам-то что бегать? И отовсюду вас выгоняют, кстати. Вы не просто уходите добровольно, а вынужденно, вас выгоняют. И потом вся ваша страсть к абортам, каким-то там проектам законов о каких-то там зародышах тоже о чем-то говорит. Может быть, тоже здесь нужно подумать, что вас так волнует утроба, так сказать, чужого пола и, так сказать, всё остальное. (Жириновского, надо полагать, интересует утроба собственного пола. Иан и всех прочих лиц его ориентации А. С.). (…)

Если Чуеву известно о каких-то деньгах, ради бога, принесите их в нашу партийную кассу, мы у вас их с удовольствием возьмем. Ну а депутат Малышкин с вами отдельно потом поговорит на эту тему. Я заканчиваю и прошу поддержать данный законопроект.

Председательствующий. Спасибо. (Вот так: там не бросайтесь непроверенными аргументами и фактами, а тут — спасибо! Милая избирательность мадам Слиски… — А.С.).

Если Грызлов откровенно трусил прерывать Жириновского, то Слиска ему явно благоволила. Смысла происходящего на пленарном заседании она освоить не могла, и маялась на председательском кресле от рутины. Развлекало ее лишь хамство Жириновского. А если спектакль не происходил, то Слиска старалась свернуть любые обсуждения, уложиться в минимальное время, а по возможности закончить повестку дня до обеда. И это ей удавалось. Поток вредных или бесполезных законов с легкой руки этой дамы, которой впору заняться более благородным делом — торговлей с лотка, хлестал на пространства России, затапливая ее думской глупостью.

Циничное пренебрежение нормами приличия и провокационная роль лидеров «партии власти», дающей разгуляться своему придворному шуту, во многом характеризует моральный облик этой партии. Ведь Жириновский не просто карикатура на власть, а образец ее нутра, ее альтер-эго!

С выборов 2003 года памятен эпизод с охранником Малышкиным (будущим депутатом и даже кандидатом в Президенты России!), когда он пытался кулачной расправой оградить Жириновского от намертво припечатанного к его персоне определения «животное». Так определил Жириновского известный экономист и публицист Михаил Делягин, присутствовавший на теледебатах. Тогда за хулиганство было принято решение телеканала НТВ снять впредь ЛДПР с эфира. Но вмешалась власть, и руководство телеканала вняло письменным извинениям Жириновского, отменив свое решение. Малышкин, как ни в чем не бывало, вернулся из ссылки, а потом всю президентскую кампанию кривлялся в телеэфире. Это был позор для страны — не просто разрешенный, а прямо инспирированный властью, одобренный Кремлем. Без санкции Кремля этот побитый молью субъект вряд ли мог рассчитывать на чье-либо внимание. Разве что в компании какой-нибудь рюмочной или пивной советского типа. А потом Жириновскому этот «отставной козы барабанщик» оказался ненужным и был отправлен на покой в полную безвестность.

Жириновский с Малышкиным — подлинная, голая правда о самой власти и моральном облике ее агентов в СМИ.

В других разделах я более подробно опишу инцидент, происшедший на заседании Думы 21 мая 2004 года. В данном случае меня интересует, почему не реагировало руководство Госдумы, к которому я официально обратился тогда в связи с угрозами убийства со стороны Жириновского и Малышкина, прозвучавшими в адрес нашего «родинского» депутата Николая Павлова и меня? Обращение было направлено Грызлову, а от него поступило в Комиссию по депутатской этике во главе с Геннадием Райковым. Время шло, никаких действий Комиссия не предпринимала. Унижение статуса парламента отвратительной перебранкой и едва не вспыхнувшей в фойе потасовкой оставалось без реакции руководства парламента. Если депутата Павлова вызвали для беседы в Комиссию и приняли его объяснения своего поведения случайной вспышкой эмоций, то Жириновский остался в стороне. При этом Николай Павлов не позволял себе никаких выходок на заседаниях, а Жириновский хамил чуть ли ни каждый день. Почему выходки этого клоуна всегда оставались без последствий?