Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 7. Сентябрь 1902 — сентябрь 1903

Насильно мил не будешь, говорит русская пословица. Если Бунд не хочет оставаться в той теснейшей связи с Российской социал-демократической рабочей партией, которую правильно наметил съезд 1898 года, то, конечно, он не останется в старых отношениях. Мы не отрицаем его «право» проводить свое мнение и свое желание (мы вообще не прибегаем, без крайней нужды, к разговорам о «правах» в революционном деле). Но мы очень жалеем, что Бунд потерял всякое чувство такта, проводя свое мнение путем отдельного публичного выступления в то самое время, когда его пригласили в общую организацию (ОК), не высказывающую заранее никакого категорического мнения по данному вопросу и созывающую съезд именно для обсуждения всех и всяких мнений.

Бунд пожелал провоцировать на немедленное заявление своего мнения всех, кто иначе смотрит на вопрос. Ну что ж! От этого мы, разумеется, не откажемся. Мы скажем русскому и специально повторим еврейскому пролетариату, что теперешние вожди Бунда делают серьезную политическую ошибку, которую, несомненно, исправит время, исправит опыт, исправит рост движения. Некогда Бунд поддерживал «экономизм», содействовал расколу за границей, принимал решения, что экономическая борьба есть лучшее средство политической агитации. Мы восставали против этого и боролись. И борьба помогла исправлению старых ошибок, от которых теперь, вероятно, не осталось и следа. Мы боролись против террористических увлечений, которые миновали, по-видимому, еще гораздо скорее. Мы уверены, что минуют и увлечения националистические. Еврейский пролетариат поймет, в конце концов, что теснейшее единение с русским в одной партии требуется самыми насущными его интересами, что верх неразумия предрешать заранее, будет ли эволюция еврейства в свободной России отличаться от его эволюции в свободной Европе, что Бунду не следует идти дальше требования (в Российской социал-демократической рабочей партии) той полной автономии в делах, касающихся еврейского пролетариата, которая вполне признана съездом 1898 г. и никогда никем не была отрицаема.

Но вернемся к заявлению Бунда. Примечание к «Извещению» ОК он называет «двусмысленным». Это – неправда, стоящая на границе инсинуации. ЦК Бунда сам признает парой строк далее, что «причины отсутствия нашего представителя на совещании были чисто случайные». А что сказал ОК? Он выразил надежду, что представитель Бунда не явился по случайной причине. Вы сами подтверждаете его предположение и сами же сердитесь. За что? Далее. Случайного никому не дано знать наперед. Значит, слова Заграничного комитета Бунда, будто ОК знал помешавшие явке причины, совсем неосновательны. ЗК Бунда играет вообще самую неприличную роль в этой истории: 3КБ добавляет к заявлению ЦК Бунда свои измышления, прямо противоречащие даже словам самого ЦК! Каким образом ЗК Бунда мог осведомиться, что ОК знал причины отсутствия Бунда, когда приглашен был ЦК (а не ЗК) Бунда? когда сам ЦК Бунда называет эти причины отсутствия чисто случайными??

«Мы уверены, – говорит ЦК Бунда, – что употреби инициаторы совещания несколько больше усилий, эти случайные причины не могли бы помешать нам отозваться…». Мы спросили бы всякого беспристрастного человека: если два товарища, собирающиеся съехаться в ОК, признают в один голос, что причины, помешавшие свиданию, были «чисто случайные», то уместно ли, прилично ли поднимать публичную полемику о том, кто больше виноват в неявке? С своей стороны заметим, что мы уже давно выражали (конечно, не в печати, а в письме) сожаление по поводу отсутствия Бунда, и нам было сообщено, что Бунд был приглашен дважды: во-первых, письмом и, во-вторых, личным сообщением через …ский комитет Бунда.

Делегат явился почти месяц спустя после совещания, жалуется Бунд. Да, это ужасное преступление, достойное, конечно, пропечатания, ибо оно особенно рельефно оттеняет аккуратность Бунда, не собравшегося послать делегата даже и два месяца спустя!

Делегат «не выполнил своего обещания» прислать «Извещение» ОК в рукописи или в печати, но обязательно до распространения… Мы советуем нашим русским товарищам не разговаривать с некоторыми людьми без протоколов. Мы вот тоже имели обещание от организации «Искры» прислать нам и рукопись, и печатный экземпляр «Извещения», но, тем не менее, рукописи не имели вовсе, а печатный экземпляр увидали гораздо позднее, чем члены организаций, не имеющих сношений с организацией «Искры». Пусть решат бундисты вопрос о том, прилично ли было бы с нашей стороны, если бы мы печатно стали обвинять организацию «Искры» в нарушении обещания? Делегат ОК обещал ЦК Бунда немедленно написать товарищу, распоряжавшемуся печатанием «Извещения», о задержании этого печатания: вот каково было настоящее обещание (насколько мы можем судить по нашим сведениям). Оно было выполнено, но задержать печатание оказалось уже невозможным, ибо снестись с техникой не оставалось времени.