Саша Кругосветов - Птицы

У края леса под прозрачной сенью сосен особняком пристроились наши дачи. Поставлены так, чтобы не нарушать лесную сказку. Пять домов: три – наши, два – соседей, тех, кого бог послал. А бог послал очень хороших людей во все пять домов. Экологически грамотные дачники, мы старались не нарушать обстановку живого леса вокруг этих дач. На машинах по участку не ездили, парковали их на въезде. Оставили нетронутыми мох, песчаные лесные дорожки, заросли малины, брусники, черники. Между домами через мох пробивались грибы. Мы знали все канавки в лесу недалеко от нашего поселения. Где, когда можно найти черноголовики, подберезовики и белые. Черничные кусты, растущие прямо у крыльца, давали много ягод. Моя Ира могла до завтрака на час сбегать в лес, недалеко – в пределах ста метров, принести лукошко грибов или полбидончика черники. Мы не ставили заборов, огораживающих участок. Каждый гуляющий мог зайти на нашу территорию и собирать ягоды. Собаки, забежавшие на нашу поляну, вели себя пристойно, не лаяли, на кошек не бросались. Лесные духи присоединили, видимо, эту территорию к своим владениям и охраняли ее от злого влияния. Покой и уют царили в нашем маленьком дачном поселении.

Наша любимая кошка Муся впервые попала на дачу. Ей чуть меньше года. Оказавшись в незнакомой обстановке, Муся очень испугалась, рванула к ближайшей сосне, сходу забралась метров на шесть. Осмотрелась, поняла, что бояться нечего. Но что же ей теперь делать? Спрыгнуть вниз – высоко, а спускаться вниз она не умеет. Мы зовем: «Муся, Муся!». Она в ответ жалобно пищит. Так и просидела весь день. Наш сослуживец Сергей, крепкий мужчина сорока с небольшим лет, взялся достать ее. Нашли корявую, скрипучую деревянную лестницу, приставили к дереву. Сергей забрался на нее. Только протянул к Мусе руку – та сиганула ему на спину, съехала до попы и там нашла себе временное пристанище, вцепившись когтями не только в штаны, но, видимо, и поглубже. На этот раз уже Сергей закричал не своим голосом и быстро стал спускаться с кошкой на заднице. Когда до земли оставалось два метра, Муся покинула бедного Сергея. Вот уж верно говорят: ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным.

К следующему летнему сезону Муся подросла и освоилась. Научилась залезать на деревья и спускаться. Ходила в лес. Ловила змей и мышей, приносила их нам как доказательство своей безусловной полезности. Это была крупная, сильная кошка. С хорошим характером. Нашему сыну она позволяла выкручивать себя как белье. Никогда не вырывалась, не царапалась. Только жалобно пищала. Зато животным, посещавших «её» территорию, она спуску не давала. Муся была признанной главной кошкой в округе. Коты хороводили вокруг нее, а она иногда принимала их ухаживания. Чаще – царственно отвергала. Охотилась на собак, которые еще не поняли, чья это территория. Подкрадывалась, а потом с шипением выскакивала, вставала боком, выгибалась, распушала хвост и спину. Почему-то это производило сильное впечатление на собак. Соседская овчарка уходила, поджав хвост. Неизвестно откуда пришедшая дворняжка с визгом убегала. А бассет с огромной пастью, случайно забежавший к нам с Озерной улицы, выкатывал глаза и со страхом жался к ногам посторонних людей.

В нашем «поселке» сложилась прекрасная обстановка. Все дружили. Ходили в гости. Сидели у костра. Жарили барбекю, шашлыки. Тихо пели песни. Вместе отмечали праздники и семейные торжества. Ездили за грибами. Гуляли по побережью Финского залива. Подобралась интересная публика. Мой заместитель, Семен Михайлович, в прошлом крупный советский функционер и руководитель больших строительных объектов. Веселый, сильный, жизнерадостный человек. Его жена Людочка, Людмила Прокопьевна – бывшая балерина Малого оперного театра. Она трижды в день переодевалась, каждый раз выдерживая ансамблевое единство. Если мы заходили к ним на чай, и Людмила Прокопьевна была, допустим, в сиреневом, это означало, что все – платье, туфли, шляпа, платок, скатерть, салфетки, вазочка, цветы и посуда на столе, даже ухватка – все было выдержано в той же цветовой гамме. В одном из домов – Нонна, режиссер балета Консерватории, в другом – еще одна Нонна, преподаватель Института культуры, в прошлом – солистка балета Якобсона. Солистку балета можно узнать по походке и осанке. Когда она шла к колонке за водой, как это было прекрасно: прямая спинка, гордый поворот головы, выворотность ног, в одной руке – ведро, в другой – сигарета между пальцами свободно откинутой кисти. Ее муж – замдиректора БДТ имени Г.А.Товстоногова (до 92 года – имени Горького). Боря Мазья. Колоритная персона. Веселый, могучий толстяк. Великолепный рассказчик. Хромал, поэтому всегда ходил с огромной палкой. Эпатажная личность. Загорать и купаться мы ездили на Щучье озеро. Однажды, в жаркую погоду Боря приехал к нам на Щучку. Вышел из машины – в панамке, в плавках, в дубленке на голое тело, с неизменной палкой в одной руке и с огромным зонтом в другой – мы упали от смеха. Это было зрелище. Но душой нашего узкого круга был, конечно, Лёнечка, Леонид Карлович, руководитель центра математического моделирования Корабелки. Непоседливый, живой, обаятельный, мужественный. Яркая индивидуальность.