Дэвид Саттер - Как Путин стал президентом

К седьмому дню почти все голодающие учителя лежали на своих раскладушках, так как были слишком слабы, чтобы стоять. Школьники продолжали приходить к учителям, и те просили их не беспокоиться. Но когда несколько учителей попытались встать, то потеряли сознание. Моторин был одним из немногих, кто мог двигаться, и его невозмутимость успокаивала других. Но он продолжал курить, и временами у него болела грудь. Когда другие учителя спрашивали, что с ним, он отвечал: «Так иногда бывает».

Геннадий Веретенников, главный врач области, в интервью по радио предупреждал, что жизнь учителей в опасности и, хотя для здорового человека десятидневное голодание обычно не является смертельным, вся Россия уже много лет вынуждена находиться в состоянии голодной забастовки…

Проходили дни, но власти не шли навстречу учителям. Последние говорили друг другу, что властям наплевать, что они рискуют своими жизнями. На восьмой день выведенные из себя отношением властей многие учителя пришли в состояние сильного нервного напряжения, и в школе № 72, служившей штабом забастовки, часто споры перемежались с истериками.

Вечером восьмого дня учителя-мужчины из школы № 20 собрались и пошли группой в одну из комнат, которую занимали учителя-женщины, и намекнули им, что пора прекращать забастовку. «Думаю, нам следует спросить себя, есть ли смысл продолжать, — сказал Моторин. — Я мужчина и могу продержаться еще две недели, но вы, женщины, подумайте о себе. Сколько еще вы сможете выдержать?» В атмосфере напряженности многие женщины мгновенно отреагировали на предложение Моторина, заявив, что будут продолжать забастовку по крайней мере до пятницы, 27 ноября. Только Мухина, хорошо знавшая Моторина, почувствовала, что действительная причина его предложения — это критическое состояние его здоровья, но он боялся в этом признаться.

«Мы ничего не достигли, — сказал Моторин. — Может, имеет смысл прекратить голодную забастовку, но продолжать общую забастовку?» Учителя-женщины ответили, что никого не заставляют голодать против воли. Если у мужчин кончилось терпение, они могут прекратить голодовку. «Вы плохо о нас думаете», — ответил на это Моторин. С этими словами мужчины повернулись и ушли. В четверг, 26 ноября, на девятый день забастовки, в школе № 72 состоялось заключительное совещание. Наступали выходные, и учителя понимали, что в ближайшие два дня власти не будут решать никаких серьезных вопросов. Это означало, что бастующие должны либо немедленно прекратить голодовку, либо продолжать ее до 30 ноября. Однако на 13-й день появилась опасность, что некоторые умрут от истощения и хронических заболеваний. На этот счет была устроена дискуссия. Одни утверждали, что пора признать поражение, потому что они слишком ослабели, чтобы продолжать забастовку, а многие рассчитывали на то, что голодовка поможет им накормить своих детей. В конце концов, несмотря на опасность, стачечный комитет проголосовал за продолжение забастовки.

Но вечером 26 ноября глава районного отдела образования Александр Буркин пришел в штаб забастовки и сообщил учителям, что на следующий день они смогут получить часть зарплаты за сентябрь, а также за ноябрь, при условии если приступят к работе не позднее 1 декабря. Остальные деньги за сентябрь будут заплачены через неделю.

В пятницу в школе № 72 состоялось собрание, в котором приняли участие члены стачечного комитета и представители местных властей, включая Буркина и главу Заволжского района. Обещания зарплаты произвели впечатление на бастующих учителей, однако оставался вопрос: заплатят ли учителям также за те дни, когда они бастовали? Они отказались от первого предложения властей заплатить учителям по 50 % от их заработка за этот период. Когда власти наконец согласились заплатить учителям полностью за дни, когда они не работали, учителя приняли решение прекратить забастовку. Многие из учителей были настолько слабы, что едва могли говорить, но они чувствовали облегчение, что их испытание наконец подошло к концу. Однако соглашение в действительности мало что им дало. После 10-дневной голодной забастовки им пообещали выплатить то, что задолжали, но не было никакой гарантии, что им будут платить в будущем. Тем не менее учителя, получив часть зарплаты, разошлись по домам. Из 465 учителей, начавших забастовку, примерно 300 додержались до конца.

Моторин вернулся домой к своей семье в субботу и уже в понедельник нормально питался. Он также много курил. Чтобы бастующие смогли прийти в себя и набраться сил, им предоставили выходной день, понедельник. Во вторник был сильный мороз. Моторин отправился на работу, но вернулся, жалуясь на плохое самочувствие. Он прилег, и некоторое время спустя его жена услышала стон. Когда она вошла в комнату, он был мертв…