Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 13. Май-сентябрь 1906

Третьим вопросом был вопрос о «партизанских выступлениях», без деления их на «эксы» и на террористические действия. Подавляющим большинством принята резолюция против партизанских выступлений.

Последним вопросом был вопрос об организации Бунда. Принят был организационный устав.

Ограничиваясь пока этой краткой заметкой, мы надеемся в ближайшем будущем ближе познакомить читателей с решениями VII съезда Бунда.

Написано в первой половине сентября 1906 г.

Впервые напечатано в 1937 г. в Ленинском сборнике XXX

Печатается по рукописи

Социал-демократы еще в начале 1905 г. указывали, что проект программы партии с-р. («социалистов-революционеров») знаменует явный переход «от народничества к марксизму» [68]. Неизбежность внутреннего распадения партии, совершающей этот переход, была очевидна.

Теперь это идейное и политическое распадение партии с.-р. налицо. «Протоколы первого съезда партии с.-р.», вышедшие в Париже отдельной книгой в текущем году, ясно наметили все линии этого распадения. Текущая политическая литература «максималистов» и представителей рождающейся «трудовой народно-социалистической партии» вскрыла полноту распадения окончательно.

Внутри социал-демократии два крупные раскола, которые она пережила – раскол между «экономистами» и староискровцами в 1900–1903 годах и раскол между «меньшевиками» и «большевиками» в 1903–1906 гг., были вызваны острой борьбой двух течений, свойственных всему международному социализму, именно: течения оппортунистического и течения революционного в их своеобразной форме, соответствующей тому или иному периоду российской революции. Напротив того, партия с.-р. при первой же попытке сколько-нибудь открытого и сколько-нибудь свидетельствующего о наличности действительной партийности выступления распалась на три течения: 1) левое – «максималисты» {158}, 2) центр – с.-р-ы старого типа и 3) правое – оппортунисты (иначе: «легалисты», «трудовые народные социалисты» {159}и т. п.), которыми мы и займемся в настоящей статье. По Протоколам I съезда партии с.-р. ясно видны контуры всех трех течений. Теперь уже есть яркие литературные выражения отделившихся (или отделяющихся?) от «центра» течений. Максималисты издали «Прямо к цели» и обстоятельную программную брошюру г. Таг—ина: «Принципы трудовой теории». Оппортунисты эсеровцев договорились почти до конца в писаниях г. Пешехонова и К о. Представитель «центра», г. Чернов, назвал максималистов вполне основательно «вульгарными социалистами» в газете «Мысль» (или может быть «Голос» {160}, «Дело Народа» и т. д.), но об оппортунистах с.-р. в печати, если мы не ошибаемся, он пока молчал. Не даром, должно быть, обошелся конкубинат эсеровского «болота» и эсеровской «крайней правой» в названных выше газетах.

Распадение сторонников «трудового начала», поклонников Лаврова и Михайловского, на три направления представляет из себя крупный политический факт в истории русского мелкобуржуазного радикализма. Марксисты должны со всем вниманием отнестись к этому факту, проливающему свет косвенно и на то, в каком политическом направлении зреет мысль просыпающегося русского крестьянства.

Основное противоречие всей программной позиции с.-р. есть шатание между народничеством и марксизмом. Марксизм требует ясного разграничения программы-максимум и программы-минимум. Максимум, это – социалистическое преобразование общества, невозможное без уничтожения товарного производства. Минимум, это – преобразования, возможные еще в рамках товарного производства. Смешение того и другого неизбежно приводит ко всякого рода мелкобуржуазным и оппортунистическим или анархическим извращениям пролетарского социализма, неизбежно затемняет задачу социальной революции, осуществляемой посредством завоевания политической власти пролетариатом.

С точки зрения старого русского народничества, принципов Лаврова, В. В., Михайловского и К о, разграничение программы-максимум и программы-минимум ненужно и непонятно, ибо применимость законов и категорий товарного производства к русскому крестьянскому хозяйству отрицается теорией народничества. Сколько-нибудь последовательные сторонники Лаврова и Михайловского (а также В. В. и Николая —она, которых забывают совсем напрасно, ибо иного источника экономических идей у современных народников не имеется) неизбежно должны были восстать против этого марксистского деления программы на максимум и минимум. И первая же попытка эсеров перейти от кружковщины к партийности обнаружила силу и направление этого восстания. Сторонники революционных тенденций народничества заявили: почему требовать социализации одной только земли? Мы требуем социализации фабрик и заводов точно так же! Долой программу-минимум! Мы максималисты! Долой теорию товарного производства!