Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 14. Сентябрь 1906 — февраль 1907

Большевики с самого начала, еще в женевской газете «Вперед» {97}(январь – март 1905 г.), еще в брошюре «Две тактики» (июль 1905 г.) ставили вопрос совсем иначе. Нисколько не заблуждаясь насчет противоречивости интересов и задач разных классов в буржуазной революции, они тогда же прямо заявляли: возможно, что русская революция кончится конституционным выкидышем [37]. Как сторонники и идеологи революционного пролетариата, мы выполним свой долг до конца, – мы через все измены и подлости либералов, через все шатания, через всю робость и неуверенность мелких буржуа пронесем наши революционные лозунги, – мы исчерпаем действительно до конца все революционные возможности, – мы будем гордиться тем, что первые вступили на путь восстания и последние покинули этот путь, если он на самом деле стал невозможен. И в настоящее время мы далеко, далеко не признаем еще всех революционных возможностей и перспектив исчерпанными. Мы прямо и открыто проповедуем восстание и упорную, настойчивую, длительную подготовку к нему.

А когда мы признаем революцию конченной, мы прямо и открыто скажем это. Мы снимем с нашей платформы перед всем народом все наши непосредственно-революционные лозунги (вроде учредительного собрания). Мы не будем обманывать себя и других иезуитскими софизмами (вроде плехановской «полновластной Думы» для кадетов [38]). Мы не будем оправдывать реакции, называть реакционный конституционализм почвой для здорового реализма. Мы скажем и докажем пролетариату, что измены буржуазии и шатания мелких хозяйчиков погубили революцию буржуазную, и что сам пролетариат подготовит и проведет теперь новую, социалистическую революцию. И поэтому на почве упадка революции, т. е. полной измены буржуазии, мы уже ни в каком случае не пойдем ни в какие блоки не только с оппортунистической, но даже и с революционной буржуазией, – ибо упадок революции означал бы превращение буржуазного революционизма в пустую фразу.

Вот почему нас нисколько не задевают те сердитые слова, которых так много бросает Ларин по нашему адресу, крича о близком кризисе большевизма, о том, что он выдохся, что мы волочились всегда за меньшевиками и т. д. Все эти попытки кольнуть и ущипнуть вызывают только снисходительную улыбку.

От большевиков отпадали и будут отпадать отдельные лица, но в нашем направлении не может быть кризиса. Дело в том, что мы с самого начала (см. «Шаг вперед, два назад» [39]) заявляли: никакого особого «большевистского» направления мы не создаем, мы отстаиваем лишь везде и всегда точку зрения революционной социал-демократии. А в социал-демократии, вплоть до социальной революции, неизбежно будут оппортунистическое и революционное крыло.

Достаточно беглого взгляда на историю «большевизма», чтобы убедиться в этом.

1903–1904 год. Меньшевики проповедуют демократизм в организации. Большевики называют это интеллигентской фразой, впредь до открытого выступления партии. Меньшевик Рабочий в женевской брошюре (1905 г.) {98} признает, что на деле никакого демократизма у меньшевиков не было. Меньшевик Ларин признает, что их «разговоры о выборном начале» были «придумыванием», были попыткой «обмануть историю» и что на деле в меньшевистской «СПБ. группе выборного начала не было еще и осенью 1905 года» (с. 62). А после октябрьской революции большевики первые сразу объявили в «Новой Жизни» {99}переход к демократизму в партии на деле [40].

1904 год, конец. Земская кампания. Меньшевики тянутся за либералами. Большевики не отрицают (вопреки часто распространяемой басне) «хороших демонстраций» перед земцами, но отвергают «плохие рассуждения интеллигентов» [41], говоривших, что на арене борьбы две силы (царь и либералы), что выступление перед земцами есть демонстрация высшего типа. Теперь меньшевик Ларин сам признает, что земская кампания была «придумыванием» (стр. 62), была «мудрой и хитрой штукой» (с. 57).

1905 год, начало. Большевики открыто и прямо ставят вопрос о восстании, о подготовке к нему. В резолюции III съезда они предсказывают соединение стачки с восстанием. Меньшевики виляют, отговариваются от задач восстания, толкуют о вооружении масс жгучей потребностью самовооружения.

1905 г., август – сентябрь. Меньшевики (Парвус в новой «Искре» {100}) зовут участвовать в булыгинской Думе. Большевики зовут к активному бойкоту ее, к непосредственной проповеди восстания.

1905 г., октябрь – декабрь. Народная борьба в форме стачек и восстаний смела булыгинскую Думу. Меньшевик Ларин признает в письменном заявлении на Объединительном съезде, что меньшевики в эпоху высшего подъема революции действовали по-большевистски. В зачаточных органах временного правительства мы, с.-д., участвуем вместе и рядом с революционной буржуазией.