Виктор Геращенко - Нет дефолту! Работа над ошибками

А. ВЕНЕДИКТОВ: Все-таки, Виктор Владимирович, кроме того, что недостаточно выступают представители ЦБ и экономических ведомств, если по сути, по работе, что бы вы еще сделали? Не будем критиковать то, что сделали. Неудобно. Что бы вы еще сделали?

В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, сейчас есть разного рода такие мелкие вещи, которые тоже немножко беспокоят населения, когда, например, народ начинает часто снимать деньги в субботу-воскресенье, потому что по будним дням времени нет, и иногда в автоматах не хватает денег. И некоторые банки беспокоятся и имеют определенные смены, которые их пополняют. А в некоторых кассах просто кончаются деньги, и народ начинает нервничать, хотя он просто получает зарплату, а не снимает какие-то громадные средства со своих депозитных счетов. Ну, у нас, я считаю, не совсем правильно эта система уже давно существует, и все попытки ее не позволили изменить. У нас есть право у каждого гражданина по Гражданскому кодексу всегда отозвать свой депозит из банка, даже если вы его положили на два года. А по идее во всех странах я могу отдать вам этот депозит преждевременно, если мне позволяет моя ликвидность и, конечно, с определенным минусом процента. А у нас он просто приходит, и вы должны платить.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но это должно быть записано где-то.

В. ГЕРАЩЕНКО: Это в Гражданском кодексе записано. А попытки внести изменения в Закон о банках пока ничего не дали. Так же, как Дума приняла законодательную поправку, что ЦБ может выдавать деньги без каких-либо залоговых аукционов, но взяли и сделали добавку, которую нам в свое время пихнул МВФ: только тем банкам, которые проходят по международным рейтингам. Я извиняюсь, вы, организация международных рейтингов, обкакались по существу с экономикой США. Вы им давали все эти первоклассные рейтинги. И чего? Почему компания, которая называлась «Standard & Poor’s», стала называться «Poor Standard»? Такую фразу какой-то дурачок, я извиняюсь, взял и вставил в Думе, и они уже сегодня не могли предоставить средства 350 банкам, а предоставили только 120, потому что остальные не подходят под этот рейтинг.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, вот сейчас в России около 1100 банков, и многие эксперты говорят, что по результатам этой всей истории, когда все это закончится, в лучшем случае останется 200.

В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, я считаю, это мало. Потому что если брать размер страны и то, что у нас, скажем, в Москве и Санкт-Петербурге сконцентрировано почти половина банков, причем банков ведущих, все-таки на страну должны быть и т. н. региональные банки, как в США штатные банки.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А почему не филиалы?

В. ГЕРАЩЕНКО: Если мы вспомним, в 98-м году, кстати, когда был дефолт с ГКО, региональные банки почти не пострадали. Попались только все крупные банки, потому что они были вовлечены в покупку государственных казначейских обязательств, они осуществляли эти форвардные операции с иностранными инвесторами, и тогда у нас 13 или 14 банков вылетело из списка, крупнейших банков.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы упомянули 98-й год — похоже, не похоже?

В. ГЕРАЩЕНКО: Ничем не похоже. Потому что тогда был дефицит бюджета громадный, и мы по существу провалились, чтобы не вспоминать какое-то более простое слово, с государственными казначейскими обязательствами, которые покупали и внутренние инвесторы, и иностранные инвесторы. И это не имело никакого отношения к кризису в больших странах. Кризис начался в Юго-Восточной Азии, в октябре в Гонконге и в Корее были проблемы, потом докатился и до нас. Потому что, опять же, мы вовремя не ограничили количество или сумму иностранных инвестиций в эти бумаги, платили по 120 % годовых по этим бумагам и не провели вовремя (скажем, весной) уход из того валютного коридора, который был определен на 98-й год. То есть не девальвировали плавно, через определенные решения курс рубля, и нам не хватило валютных средств. Сейчас такой ситуации нет. У нас нет дефицита бюджета. У нас профицит бюджета с 2004 года. У Минфина есть достаточно большие резервы, которые он вкладывал в конце концов в заграничные активы, и у ЦБ в начале августа было почти 600 млрд. долларов валютных резервов. Сейчас сумма, конечно, снизилась, потому что есть и спрос на доллар, и он поддерживает плавность курса рубля, но пока цифры достаточно большие.

А. ВЕНЕДИКТОВ: В связи с этим вопрос важный, спрашивают наши слушатели. Вот мы все говорим о финансовом кризисе — фонды, банки. Но люди начинают на себе ощущать экономический кризис. Речь идет о сокращении расходов компаний, о том, что компании начинают в реальном секторе жить по тем деньгам, которые есть. Потому что, как вдруг оказалось, в России вся экономика перекредитована.