Клементе Гонсалес - Путин, водка и казаки. Представления о России на Западе

Сусуман — это свалка под открытым небом. Ручьи здесь — цвета крови, из‑за ртути, использовавшейся при отделении золота от породы. Это одно из самых богатых и в то же время зараженных мест России.

Сусуман — основное место всей золотодобывающей промышленности России. Когда‑то здесь жило около 20.000 человек. Сегодня, если не считать бродячих собак, зомби с бутылками водки в руке и рабочих, живущих в металлических коробках на золотых приисках, здесь проживает всего около 8000 человек, хотя из прогулок по нему складывается ощущение, что людей здесь намного меньше.

В поселке, где вода стоит 3 евро за бутылку, килограмм яблок 8 евро, интернет «летает» со скоростью 3 кбит/с и стоит дороже 50 евро в месяц, — непонятно зачем присутствуют все три основные телефонные компании России, ведущие войну за «огромное» количество пользователей, «жадных до современных технологий».

Сусуман кажется деревней из «Шоу Трумана». Все здесь похоже на спектакль — существуют нотариусы, адвокаты, инженеры, архитекторы, геодезисты, почтовое отделение, отделение милиции, банк, но при посещении этих заведений мысль, что здесь можно нормально работать, кажется чистой демагогией. Полиция даже не наделена компьютером. На почте стоят компьютеры, которые похожи на «Commodore 64», если кто‑то их еще помнит. Я посетил рабочую студию архитекторов, инженеров и геодезистов — столик, пара стульев, бумажные брошюры и несколько растений для фона. Это больше похоже на тюремную камеру, чем на студию для профессиональных исследований.

Тем не менее в этом месте я встретил невероятную семью, которая дала мне почувствовать себя как дома. Хотя я и прибыл поздно ночью, войдя в дом, я увидел ломившейся от яств стол, достойный русского гостеприимства.

В течение двух дней мне показывали город, кормили до отвала, при этом не прося ни копейки, а когда я собирался уходить, то мне даже хотели дать 1000 рублей, которые я не имел наглости принять.

Оставив Сусуман, я отправился в Усть‑Неру, до которой так и не смог добраться в течение дня, хотя расстояние было всего лишь 380 км. В этот раз меня подбросили двое двадцатилетних парней, два брата. Объясняю им, что хочу попасть также в Кадыкчан — город‑призрак (в переводе с эвенского — «долина смерти». — Прим. пер. ), чтобы сделать пару снимков. К моему удивлению, они сообщают, что там еще кто‑то живет. Говорят, что там есть человек, который отказался оттуда уезжать, хотя там нет ни электричества, ни газа, ни канализации. Наверное, для русских, рожденных здесь и переживших СССР, такие удобства много не значат.

Ребята едут в Артык, что в 150 км от Кадыкчана, однако они готовы сделать крюк туда, чтобы познакомить меня с этим человеком. Прибыв в город, я убедился в том, что он достоин своего названия. Съехав с главной дороги, мы оказались на другой, грунтовой, длинной в 3 км, погруженной в густой туман. Время от времени на обочине дороги я различал каркасы грузовиков, разные металлические детали, пустые дома и даже один танк.

Туман тем временем становился все гуще. Продвигались мы со скоростью километров двадцать в час, постоянно подпрыгивая на колдобинах. На какой‑то момент я даже утратил ощущение реальности, настолько все казалось сюрреалистичным. Но вскоре, как только мы пересекли маленький ручей, туман вдруг исчез, и, как по мановению волшебной палочки, проявилось все величие этого потерянного ковчега. Передо мной возникли построенные в чистом советском стиле многоэтажные казармы, окруженные плотной растительностью, сделав пейзаж похожим на фото военных лет.

Похоже, я снова попал в прошлое — чуть позже внутри заброшенной школы я нашел календарь за 1993 год. Однако ребята не спешат останавливаться, а едут прямо к единственному остававшемуся жителю города. Я спрашивал себя, кто может быть таким сумасшедшим, чтоб жить в таком жутком и мрачном месте, — что же толкало его на это?

На фоне всего происходящего у меня возникают смутные сомнения — что, если это все подстава!? Что, если они завезли меня сюда, чтобы ограбить!? Поэтому я и держу при себе нож…

Приезжаем на место, выходим из машины. Нам навстречу выходят трое. Я определенно напуган! Скручиваю сигарету, чтобы снять напряжение. Они подходят, мы здороваемся, представляемся, после чего я немного расслабляюсь. Мне дают знак следовать за ними. Зажигаю сигарету. Невероятно, но я попал на банкет из чая, хлеба и колбасы!..

Дом представлял из себя деревянную хижину, с буржуйкой, углем, столом и тремя кроватями. На стенах — календари с голыми женщинами, и в дополнение — гигантская фотография Сталина в центре. Воздух был душный, несвежий с большой концентрацией дыма, запахом угля и масляных ламп. Я дышал «советским» воздухом!