Максим Калашников - Хроники невозможного. Фактор «Х» для русского прорыва в будущее

– Можно считать, это «детская химия», хотя ее очень долго не могли повторить в Институте геохимии РАН имени Вернадского, где этим занималась Галина Варшал, – рассказывает Мастер. – Мы же получали из оксида осмия сначала осьмат натрия, потом (с помощью серной кислоты) – в сульфид осмия, а потом с помощью водорода «выхватывали» оттуда серу и получали чистый осмий-187. Здесь целая цепочка изящных решений. Но это – тривиальная химия, никаких открытий…

В общем, Мастер наш разработал целый технологический цикл извлечения осмия-187 из рений-содержащей руды. Он получил отечественные патенты (№ 2039104 от 10 июля 1995 г., № 2061769 от 10 июня 1996 г.) в результате этих трудов.

Получив первые образцы осмия-187, Мастер отправил их в Данию, в лабораторию «Riso». 23 июня 1993 года она дала заключение: в присланной ампуле содержится 99,28 % осмия-187. Все остальное – незначительные примеси никеля, кобальта, меди, галлия, серебра и т. д. (Например, самая большая примесь – это 0,025 % никеля). В принципе, это уже можно было считать победой: Петрик оставил далеко позади Окридж. Но Мастер остается недоволен: явно произошла ошибка измерения. Осмий должен быть практически чистым.

В тот момент мэр города Анатолий Собчак, увидев датский сертификат, дал Мастеру карт-бланш. Тот за свой счет пригнал из Казахстана 80 тонн рениевого концентрата. Благо, Мастер всегда был еще и бизнесменом, свои деньги у него водились, и связи это сделать позволяли. А дальше началась работа в собственной, подвальной лаборатории Мастера. Извлекался только осмий-187 – с его характерным запахом гнилого чеснока. Все остальное шло в жидкие отходы, которые собирали, вывозили за город и сливали возле большой мусорной свалки.

– Знал бы, что меня ждет дальше, делал бы и металлический рений. Он стоил 197 тысяч долларов за кило, – невесело усмехается Мастер.

Конечно, были переработаны лишь несколько тонн концентрата, а не все восемьдесят. Времена были лихие – остальное у В. Петрика просто отобрали некоторые ушло-авторитетные товарищи, в том числе и из Дагестана. Но это так, к слову.

В чисто научном плане Мастеру удалось одержать полную победу. Забегая вперед, скажем: 30 ноября 1998 года немецкий Институт Фрезениуса в лице доктора А. Брокманна, проведя анализ 45,96 г. осмия-187 в двух ампулах, выдал заключение: чистота изотопа – 99,58 %. А это – уже «космическая» чистота, достигнутая без применения центрифуг или электромагнитной сепарации. Но Петрик настаивал: это ошибка! Немцы оказались потрясенными. Брокманн попросил прислать на анализ еще одну партию. В октябре 1995 года он получает на анализ еще 11 граммов порошка. Его анализ показывает чистоту в 99,4 %.

– Всего мне удалось наработать около ста пятидесяти граммов изотопа. Часть из них разослали на анализ за границу, восемь граммов мы передали в мэрию, часть мы же использовали в мишенях для исследований и в некоторых разработках впоследствии, – рассказывает Мастер, когда мы вместе листаем документы из Германии и Дании.

Вижу, что Мастер всегда осторожничал: осмий на анализ за границу отправлялся не от него лично и не от его фирмы, а от шведской и германской компаний, от одного из совместных предприятий из Москвы.

А вот и, можно сказать, исторические документы. Накладная на принятие восьми граммов осмия-187 мэрией Санкт-Петербурга (в лице заместителя Собчака Савенкова Л. М.) от фирмы «Инкорпорация 4Т». Дата – 28 сентября 1993 года. Да, бурное было времечко – РФ стояла на грани гражданской войны, Чубайс раздавал собственность за гроши, Верховный совет в Москве уже был взят в кольцо верных Ельцину сил. А рубль, еще в начале 1992 года шедший по сотне за доллар, к осени 1993-го упал уже до уровня в пятьсот за один «зеленый».

Но мечтам питерской мэрии о превращении города в мировой центр экспорта осмия-187 не суждено оказалось сбыться.

В сентябре 1993 года органы госбезопасности (Федеральная служба контрразведки, предшественница ФСБ), долго разрабатывавшая заместителя Собчака, Льва Савенкова, на границе с Финляндией ловит друга Савенкова, бизнесмена по экспортно-импортным операциям Александра Матвеева. Тот на своей «Ниве» везет ампулу с тем самым осмием-187, спрятав ее в автомобильной аптечке. По просьбе Савенкова Матвеев должен доставить ампулу в Германию. При этом он знает, что операция, прямо скажем, незаконна, никакого разрешения на вывоз изотопа нет. При досмотре на таможне Матвеев ничего об осмии не говорит. Однако госбезопасность, контролируя таможенников, заставляет их провести дотошный досмотр автомашины. ФСК давно слушала телефонные переговоры вице-мэра Савенкова и знала, что Матвеев пытается скрытно провезти через границу нечто небольшое. Не наркотики ли? Нужно выяснить. Тем более, что госбезопасность по заказу ельцинского окружения уже вовсю копает под мэра-либерала Собчака, окружившего себя сомнительными личностями. Да и Петербург при нем иначе, как «бандитским», не называют. И вот у Матвеева находят таинственную ампулу со странным порошком. Следствие очень быстро выясняет, что ее просил вывезти за границу заместитель Собчака Лев Савенков. Анализ, проведенный в московском Гиредмете, показывает: порошок – это очень чистый осмий-187…