Максим Калашников - Робот и крест. Техносмысл русской идеи

Как изобразить течение времени? Кто-то начертит две фигуры — круг и стрелу, и скажет, что по первой схеме время идет для человека аграрного прошлого, по второй — для людей индустриального и постиндустриального настоящего. Но если добавить в схемы чуть-чуть реализма… И круг тут же обратится в причудливую спираль, а прямая — в ломаную линию. Ибо вкрадывается в течение времени нечто, что способно его менять почти молниеносно, и практически непредсказуемо, отправляя в утиль труды множества аналитиков и прогнозистов.

Это «что-то» уже обнаружено и названо, и имя ему — время Ляпунова. Наступление такого волшебного времени в жизни физических систем описал гениальный русский ученый Илья Пригожин в Теории диссипативного хаоса. Социальные системы он не описывал, но очевидно, что вероятность наступления в них времени Ляпунова не может быть ниже, чем в физических. Только выше, ибо играет роль огромное количество факторов, вообще не поддающихся учету.

Главная особенность времени Ляпунова — это нарушение всех причинно-следственных связей, когда ничтожные по своей силе причины радикально изменяют состояние всей системы. Ученые любят приводить аллегорию о взмахе крыльев японской бабочки, порождающий сход снежных лавин в Гималаях.

Каждый без труда найдет в своей жизни моменты наступления этого времени. Само появление на свет (вероятность которого была на самом деле ничтожно мала, хотя бы потому, что яйцеклетку оплодотворяет всего 1 из более чем 1000000 сперматозоидов), женитьба (или замужество), рождение детей, наконец — смерть. Кто-то, попав в таинственное время Ляпунова, навсегда остался инвалидом (к примеру, кирпич упал на голову), кто-то моментально разбогател (случайно нашел клад). Да что там говорить, если время Ляпунова наступает при каждой серьезной пьянке, ведь ее результат не определить заранее.

Общество — это очень много людей, разумеется, со своими жизнями. И если множество ломаных линий жизни сложить в одну, то едва ли получится идеальная прямая стрела, направленная вперед. Да и ровненького кружочка тоже не выйдет. Потому и содрогаются народы от войн и революций, часто принимая на себя то, что уж явно не в их интересах. Это только в трудах Маркса революции были логически выверенными и всегда прогрессивными, тянущими строго в направлении «прогресса» и получившими гордое наименование «локомотивы истории». Может, они и в самом деле локомотивы, но тянущие сразу в четыре стороны — кто пересилит?!

И природа, то есть — физическая система, тоже имеет свое время Ляпунова, и на людей нет-нет, да воздействует. То эпидемия, то землетрясение, то наводнение. А есть еще астероиды да метеориты, о которых мы в повседневной суете просто не думаем.

Любой товар должен иметь документ, в котором четко обозначены его потребительские свойства. Ну, или на словах кто-то должен их обозначить, может и не совсем верно, но все же хоть в чем-то близко к истине. Например, что холодильник вырабатывает холод, телефон предназначен для разговоров, а электрическая печь — греет. Потребительские же свойства будущего обозначить в принципе невозможно.

Поговорим о том, кто же стремится стать покупателем будущего, кому нужен этот своеобразный и опасный товар. Разумеется, это те, кто пытался торговать им с незапамятных времен, то есть — ростовщики. Субсидирование денег под проценты, т. е. под будущие доходы, известно с давних времен, первые инструкции по этому роду занятий даны еще в Ветхом Завете. Причем там кредит изначально рассматривается, как оружие, направленное на чужих, и не применимое в отношении своих. Одно это обстоятельство уже заставляет задуматься об опасности обращения с такой опасной вещью, как будущее. В дальнейшем, после победы кальвинистской революции и ее распространения на Северную Америку, количество видов деятельности, пытающихся оперировать с непрозрачным будущим неуклонно росло. Страховой бизнес (принявший невероятные размеры), биржевая торговля. Основной товар товарной биржи сегодня — фьючерсы, то есть договора на будущие поставки. Снова будущее…

Одним словом, деятельность, связанная с операциями над будущим сделалась тканью современной жизни. А будущее… Осталось все таким же непроглядным, наполненным туманом, как и прежде. Содержащим ядовитые зерна «времени Ляпунова».

В итоге складывается жуткая картина. Цивилизация, претендующая на владение всем миром, обращает все, до чего дотрагиваются ее руки — в товар. Как царь Мидас. Но главный ее товар товаром и не является, и стремится отомстить тому, кто стремится его таковым сделать. Причем, чем большего господства она будет достигать, тем более непредсказуемым, то есть — опасным сделается ее будущее. Больше людей со своими жизнями и судьбами — больше вероятных точек волшебного времени Ляпунова. Все возрастающее потребление верхушки этой громадины (иначе нельзя, ибо денежные единицы — смысл жизни, связь с Небесами) требует, чтоб движению во времени сопутствовало движение в пространстве, по всей Земле. То есть по полям непредсказуемости, которыми являются народы с разными языками и культурами. Все равно, что по минным полям…