Максим Калашников - Робот и крест. Техносмысл русской идеи

И вот в середине XX века как будто появился второй шанс победить уже окрепшую вражескую цивилизацию. Наступила эпоха сверхлинкоров, и Россия заложила 4 таких корабля. Действуя в союзе с Германией и Японией русский флот мог изменить ход истории, навсегда закрыв Мировой Рынок.

В химической лаборатории, относившейся к Наркомату ВМФ мирно перетекали жидкости, мигало пламя спиртовок, окрашивались в разные цвета растворы. Неожиданно эту привычную полутишь пронзил отчаянный щелчок малюсенького взрыва, похожий на удар пастушьего хлыста. Из дверей лаборатории вышел радостный человек в белом халате и затянулся папироской (сигарет в то время еще не было). Это — ученый-химик Евгений Ледин, автор нового взрывчатого вещества — гексогена. После определенных событий уже поздней истории это слово обрело зловещий смысл, однако почти никто не помнит, кто был его автором, и для чего оно изначально предназначалось.

Гексоген мог стать таким же русским «подарком» для противника, каким в свое время не стали бронебойные снаряды. Начиненные чудесной взрывчаткой снаряды главного калибра этих линкоров гарантированно отправляли бы на морское дно все, к чему они бы прикоснулись. Всего несколько операций в Атлантике — и весь находившийся там прежде флот противника делается жилищем для глубоководных рыб и моллюсков. Недаром программу строительства этих четырех линкоров именовали «Сталинский молот морей» …

Каким образом вражеской цивилизации удалось стравить Сталинскую Россию и ее соседа по Континенту, также противостоящего Цивилизации Океана — Гитлеровскую Германию, неясно до сих пор, хотя сам факт уже ни у кого не вызывает сомнений. Россия и Германия легли в руины, а русские моряки окрасили своей кровью поля и леса. Германия лишилась своего океанского флота, а Россия — времени, когда он мог быть применен. Цивилизация Океана вышла из своего очередного кризиса и обогатилась на военных поставках, сделавшись еще сильнее и получив возможность взять под свой контроль уже не фрагменты Мирового Океана, но целиком — Океан.

После войны Россия добилась еще некоторых успехов в строительстве океанского флота. Но появление ядерного оружия, фактически запрещающего большую войну, сводило эти успехи на нет. Цивилизация Мирового Океана же напирала потоком своих соблазнов, которых у нее делалось все больше и больше — именно за счет контроля над Мировым Океаном. В военном же отношении контроль противника над океаном, охватывающим Континент со всех сторон, вызывал у властей закономерное чувство осажденной крепости, что было вполне закономерным.

Чувство осажденной крепости было болезнью позднего Советского Союза, и именно с ней связано все негативное, что в нем было. Например, осада (как я показал на примере осажденного Ленинграда 1941–1943 годов) требует централизации распределения практически всех жизненных благ. Потому в СССР упорно сохранялось планирование производства и распределения не только вещей, необходимых для жизни народа в целом, но всех потребительских товаров.

Несуразность последнего — однозначна. Спрос на потребительские товары всегда нелинеен, зависит от множества факторов, не поддающихся прямому учету. При этом он обладает высокой эластичностью, и при изменении цены меняется резко и нелинейно, часто даже парадоксально. Ассортиментный шлейф потребительских товаров (то есть — количество сортов) необычайно велик и способен постоянно расширяться. Следует добавить, что параметры рынка потребительских товаров могут изменяться практически молниеносно, быстрее, чем до него дойдет управленческое решение государства, что делает управление им вообще невозможным.

Возможно, в этой области есть что мобилизовать в случае войны. Можно, например, мобилизовать фабрику губной помады, и она будет производить взрыватели для мин. Но потери от вмешательства государства в эту область всегда будут большими возможных приобретений. Одни полицейские мероприятия по претворению государственных решений в жизнь (вроде борьбы со спекуляцией) могут перечеркнуть всю пользу, которую извлечет государство. К тому же даже в великом народе всегда имеются люди, призвание которых — не великие свершения и не героизм, но удовлетворение потребностей других людей за материальное вознаграждение. В правильно организованном обществе для них тоже должно быть место, ведь их область деятельности, безусловно — полезная.

А контролировать производство и распределение потребительских товаров можно и косвенно — через управление финансовыми потоками, через распределение природных ресурсов и энергии, через внедрение технических новшеств. Перечисленные области хозяйства, разумеется, должны контролироваться всем народом.