Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 24. Сентябрь 1913 — март 1914

Марксисты принципиально иначе смотрят на отношение неорганизованной (и не поддающейся организации в течение долгого времени, иногда десятилетий) массы к партии, к организации. Именно для того, чтобы масса определенного класса могла научиться понимать свои интересы, свое положение, научиться вести свою политику, именно для этого необходима организация передовых элементов класса немедленно и во что бы то ни стало, хотя бы вначале эти элементы составляли ничтожную долю класса. Чтобы обслуживать массу и выражать ее правильно сознанные интересы, передовой отряд, организация, должна всю свою деятельность вести в массе, привлекая из нее все без исключения лучшие силы, проверяя на каждом шагу, тщательно и объективно, поддерживается ли связь с массами, жива ли она. Так, и только так, передовой отряд воспитывает и просвещает массу, выражая ее интересы, уча ее организации, направляя всю деятельность массы по пути сознательной классовой политики.

Если в результате политической деятельности всей массы, прямо или косвенно привлекаемой к выборам или участвующей в них, оказывается, что все выбранные представители рабочих – сторонники подполья и его политической линии, сторонники партии, то мы получаем объективный факт, доказывающий живость связей с массами, доказывающий право этой организации быть и называться единственной представительницей и выразительницей классовых интересов массы. Всякий политически сознательный рабочий или, вернее, всякая группа рабочих могла участвовать в выборах, направляя их так или иначе; и если в результате, именно организация, осмеиваемая, бранимая, презрительно третируемая ликвидаторами, повела за собой массу, – значит, отношение нашей партии к массам принципиально правильное, марксистское.

Теория «широкого слоя, которому, чтобы образовать партию, недостает лишь возможности формального вступления в нее», есть анархизм. Рабочий класс в России не сможет укрепить и развить своего движения, не борясь самым беспощадным образом с этой, развращающей массы, разрушающей самое понятие организации, самый принцип организации, теорией.

Теория «широкого слоя» вместо партии есть оправдание величайшего произвола и издевательства над массовым рабочим движением (причем издевающиеся через пять слов обязательно упоминают «массу» и склоняют слово «массовый»). Все знают, что посредством этой теории ликвидаторы выдают себя, свой интеллигентский кружок за представителей и выразителей «широкого слоя». Что, дескать, для нас значит «узкая» партия, раз мы представляем «широкий слой»! Что для нас значит какое-то подполье, ведущее за собой на выборы миллион рабочих, когда мы представляем широкий слой – должно быть, миллионы и десятки миллионов.

Объективные факты – и выборы в IV Думу, и возникновение рабочих газет, и сборы на них, и союз металлистов в Петербурге, и приказчичий съезд {22} – доказывают с очевидностью, что ликвидаторы – кружок интеллигентов, отпавших от рабочего класса. А «теория широкого слоя» позволяет обходить все объективные факты и наполнять сердца ликвидаторов гордым сознанием своего непризнанного величия…

Статья В. Засулич – такой набор курьезов, с точки зрения логики и азбуки марксизма, что у читателя, естественно, может явиться мысль: неужели, однако, нет какого-либо иного смысла в этой бессмыслице? И наш разбор был бы неполон, если бы мы не указали, что есть точка зрения, с которой статья В. Засулич вполне понятна, логична и правильна. Это – точка зрения раскола.

История рабочего движения полна примеров неудачных, негодных, даже вредных партий. Допустите на минуту, что наша партия такова. Тогда вредно и преступно мириться с ее существованием, а тем более с ее представителями. Тогда обязательно бороться за уничтожение этой партии и за замену ее новой партией.

Тогда понятно и естественно, – с точки зрения глубокого убеждения во вреде подполья, понятны будут тогда и заявления вроде подобных, что «неизвестно, помогала она (партия) или мешала», помогает или мешает. Мы будем оправдывать и прославлять [5]уходящих из нее, объяснять это «недееспособностью» старой партии. Мы будем от этой старой партии апеллировать к беспартийным для того, чтобы они вошли в новую.

В. Засулич не договорила этой точки зрения раскола. Может быть, субъективно для автора этот факт важен и знаменателен. Но объективно он – малозначащ. Если писатель говорит а, б, в и перечисляет все буквы азбуки, кроме последней, то можно биться об заклад, что 999 читателей из 1000 сами добавят (вслух или мысленно) последнюю букву. Ликвидаторы все находятся в этом смешном положении: они приводят полную коллекцию доводов за раскол, а потом либо молчат, либо добавляют, что они «за единство».