Василий Берви-Флеровский: Отрывки (сборник)

Вместе с тем оно действовало теми же средствами – жизнь самоотверженная, способность жертвовать всем для религии, помощь бедным и угнетенным. Можно было бы ожидать, что из этого произойдет соревнование в добрых делах, постоянно будут появляться новые секты, которые будут превосходить нравственностью предыдущие, склонять этим на свою сторону и все более и более способствовать усовершенствованию человечества. Но законы человеческой природы не таковы, ей не дано возможности так легко развиваться. Христианское духовенство скоро научилось пользоваться всеми средствами для утверждения и распространения своего господства. Оригинальное зрелище представляли в это время римские города. В одном и том же городе жили священники нескольких христианских сект и языческие жрецы, все делали чудеса, уличали друг друга в обмане и привлекали на свою сторону всеми средствами. Тут-то христианские духовные научились узнавать всю силу, которую способна придавать тесная связь и строгая подчиненность, они узнали, что фанатизм может пережить время добродетели и самоотвержения и питаться одними дурными страстями. Когда они сделались достаточно сильны, они преследовали язычество с той же самой беспощадностью, с которой язычество преследовало их, они замучивали язычников пытками и тюрьмами, истребляли их библиотеки, уничтожали училища и разгоняли ученых. С помощью фанатизированных масс они поднимали резню, смело пускались к варварам, указывали им на богатую добычу, обращали в свою секту и накидывались с ними на центры богатства в Римской империи. Случалось при этом, что местная секта убеждала варваров-победителей в выгодах союза с нею для полного господства над местным населением, и варвары легко оставляли прежнее христианское вероучение для того, чтобы принять новое. Трудно сказать, кто более способствовал уничтожению греко-римской цивилизации: варвары или христианское духовенство. Благодаря всеобщему невежеству, духовенство в средние века сделало большие успехи в искусстве фанатизировать массы, развивать в них предрассудки и страх за будущую жизнь. Это до того способствовало его обогащению, что при Меровингах оно владело большей частью французской земли, а в Испании водворилось настоящее теократическое господство и король должен был кланяться духовенству в ноги. Богатства эти возбуждали зависть военного сословия, которое старалось воспользоваться ими и успевало в этом. Духовенство было разъединено и слабо, и ему очень трудпо было защищаться. Оно состояло из элементов крайне противоположных. С одной стороны, мы в VI веке видим двух епископов, которые были предводителями разбойников, были удалены за это от своих мест, но восстановлены папою, с другой – благочестивую и безупречную жизнь в некоторых монастырях. Это было причиною и внешнего разъединения. Кроме больших и могущественных сект, в состав которых входили многие народы, епископы и митрополиты из честолюбия вводили в своих округах отличительные догматы и обряды, старались таким образом создать отдельную церковь и, фанатизируя своих духовных детей, восстанавливать их против всего остального христианства. Религии грозило распадение на микроскопические единицы. Злу этому старались противодействовать соборы, и если они не могли помешать церкви распасться на две большие половины, то, внушая духовенству и христианам необходимость единства, они старались помешать дальнейшему дроблению. В то же время высшее духовенство, в особенности римский первосвященник, старались возбуждать светских владельцев с мечом в руках истреблять секты и распространять толк, к которому они принадлежали. Арияне Бургунды, Визиготы, Ломбарды относились к папе с жгучею ненавистью и стремились к его принижению. Против них папы обращались к защите Франков; Пепин, Карл Великий были великими апостолами католичества с мечом в руках, истребляли его врагов и обращали сектаторов и язычников. Удачно усилившись такими путями, католичество шло по ним все далее. Оно ставило духовенство в положение, независимое от светской власти, давало ему крепкую, централизованную организацию, захватывало в свои руки народное образование, фанатизировало все более массы и направляло их на истребление еретиков и неверных. Всем известно, какое могущественное и блестящее положение составил себе таким образом папа.

В то время, когда христианство переживало такие судьбы, в западной Азии явился новый великий учитель, Магомет. Пророк и его последователи очень хорошо знали, какую силу и какое распространение дали христианству фанатизм и нетерпимость. Их пленяло не то христианство, которое проповедывал Христос, босой и сопровождаемый бедными двенадцатью учениками, которым он мыл ноги в знак того, чтобы они не возвышались над толпою, а христианство гордое, облитое золотом и царившее на высоком престоле, сложенном из окровавленных трупов своих врагов. Великий пророк и его последователи не шли по стопам Христа и Будды, не являлись бедными, смиренными проповедниками добродетели, а, фанатизируя народ, с мечом в руках разнесли свое учение до берегов Атлантического и островов Тихого океана. Но и это учение, так же, как и христианское, тотчас же разделилось на множество сект, среди которых выросли две большие группы. Между суннитами мы видим те же приемы, как и между католиками: строгую духовную иерархию, которая захватывала в свои руки народное воспитание, с тем чтобы всегда и исключительно составлять в его среде интеллигенцию и, фанатизируя массы, истреблять все для него неблагоприятное. Таким образом, по лицу земли разливался дух фанатизма и нетерпимости, всюду разносил он кровь и слезы, всюду водворял пустыню и безлюдье; в Индии уменьшалось население, в прочей Азии зарастали сооружения для искусственного орошения, погружались в землю опустевшие города, Египет, эта житница Средиземного моря, ничего не производил. В Европе было не лучше, всюду можно было видеть только кровь, междоусобия и развалины. Если на всем огромном пространства этого фанатического мира где-нибудь бывало лучше, то только на самый короткий период, на несколько десятков лет. В это самое время на крайнем востоке Азии мы видим самое странное явление, которое когда-либо представлялось историею. Мы видим духовенство, в руках которого и сосредоточивалась вся светская власть и которое отличалось крайней веротерпимостью и совершенным отсутствием фанатизма. В Китае император – сын неба, верховный жрец господствующей религии, по толку Конфуция, чиновники – ее служители. Это духовенство не только допустило, что громадное большинство народа исповедует другую религию – буддизм, а теперь и христианство, имеет для этого храмы и отдельное духовенство, но не показывало этому духовенству даже и тени ревности. Все, чего оно требует, это – преподавание господствующей религии в школах и знание на экзаменах. Результат такого различного образа действия – на западе Азии безлюдье, а в Китае – самое густое население в свете.

Читать дальше